После трех кварталов с дефицитом федерального бюджета в первом квартале 2021 года Россия снова вышла на профицит. Впрочем, он составил всего 205 млрд рублей. Доходы федерального бюджета за этот квартал составили 5,3 трлн рублей, на 12% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Рост был обеспечен за счет ненефтегазовых доходов, они увеличились на 25%. Нефтегазовые же доходы сократились на 9,5%, их доля составила 30,5% (в первом квартале 2020 года она составляла 37,8%). Расходы в целом выросли всего на 10,3%. Однако расходы на обслуживание госдолга выросли на 39% и составили 238,5 млрд рублей.
Стоит отметить, что доля нефтегазовых доходов России сокращается с четвертого квартала 2018 года, когда она составила почти 50%. Минимальное значение этого показателя наблюдалось во втором квартале 2020 года (20%, см. график). Что интересно, по сравнению с четвертым кварталом 2020-го (25%) доля нефтегазовых доходов выросла более чем на 5 п. п., а сами нефтегазовые доходы — на 17%. Это произошло за счет того, что средняя цена нефти марки Urals вернулась на отметку примерно 60 долларов за баррель. Год назад цена была примерно такой же. Так что снижение доходов по сравнению с первым кварталом 2020 года объясняется тем, что сделка ОПЕК+ продолжает действовать. Объемы продажи нефти не восстановились, и рост цен не смог их компенсировать.
Рост за счет НДС
Если присмотреться к детализации ненефтегазовых доходов, то окажется, что основу их роста в первом квартале текущего года обеспечили поступления от НДС. Поступления от внутрироссийского НДС составили 1,42 трлн рублей, на 27,2% больше, чем за аналогичный период 2020 года. НДС на ввозимые товары составил 785 млрд рублей, это почти на 28% больше, чем годом ранее. При этом поступления от налога на прибыль снизились почти на 20% и составили всего 263,6 млрд рублей. Более подробную раскладку можно увидеть в таблице.
Сразу встает вопрос: за счет чего обеспечен этот рост НДС? «По нашим оценкам, причиной роста поступлений НДС в бюджет прежде всего является не рост собираемости, а значительный экономический подскок. В основе этого подскока в первом квартале лежит, с одной стороны, рост внешнего спроса, а с другой — общий рост экономики, прежде всего в сфере конечного производства, — рассказывает директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, член-корреспондент РАН Александр Широв. — Отчасти это связано с государственной поддержкой, которая вливалась в экономику, особенно в четвертом квартале прошлого года. Отчасти — с эффектом низкой базы и восстановлением после коронакризиса 2020 года. Экономика восстанавливается чуть быстрее, чем все ожидали».
Правда, не очень понятно, почему при росте экономики мы видим снижение поступлений от налога на прибыль. К тому же оборот розничной торговли в первом квартале этого года составил 8,6 трлн рублей, на 1,6% меньше, чем за аналогичный период 2020 года. Неплохо было бы взглянуть и на показатель реальных располагаемых доходов, но Росстат неожиданно для всех отложил публикацию данных по этому показателю. Многие эксперты связывают это с тем, что данные оказались хуже ожидаемых.
Как объясняет Александр Широв, НДС платит конечный покупатель, а в налоге на прибыль очень важную роль играют средства, собираемые с сырьевых компаний, которые производят промежуточную продукцию. Базой для налога на прибыль является прибыль всех компаний, а базой для НДС — конечное потребление.
Рост поступлений от НДС в первом квартале сопровождается более высокой инфляцией. Так, в марте инфляция (в годовом выражении) составила 5,8% (февраль — 5,7%, январь — 5,2%). Это значительно выше целевого показателя Банка России в 4%. Можно было бы предположить, что производители переложили успехи ФНС по сбору НДС на конечных потребителей, но это не совсем так. «Инфляция, которая приходит к нам через цены, формируемые по экспортному паритету, — это следствие довольно бурного роста цен на мировых товарных рынках. Этот рост цен также приводит к тому, что растут поступления в бюджет от НДС. Экономика в текущих ценах растет, растут и поступления от НДС», — поясняет Александр Широв.
Успехи ФНС
Впрочем, не стоит совсем сбрасывать со счетов и улучшение налогового администрирования. Ресурсы для этого еще остаются. «К 2024 году планируется распространить налоговый мониторинг на все компании. Автоматический контроль практически полностью исключит человеческий фактор. Когда все операции всех налогоплательщиков будут под стопроцентным контролем — только тогда можно будет говорить об улучшении качества аналитической работы, — поясняет председатель совета директоров аудиторско-консалтинговой группы “Градиент Альфа” Павел Гагарин. — Поскольку предприятия осознают увеличивающиеся налоговые риски, видят последствия, доначисления, уголовные дела, субсидиарную ответственность — все стараются этого избежать. Перечисленные факторы побуждают обеляться и платить всё больше и больше налогов в ущерб прибыли и развитию».
По словам Павла Гагарина, с развитием полного контроля за бизнесом фокус внимания налоговых органов смещается в сторону контроля за доходами и расходами физических лиц. Создаются специализированные налоговые инспекции для состоятельных граждан, а также для среднего бизнеса. «Система все больше напоминает американскую», — отмечает г-н Гагарин. О расширении межведомственного взаимодействия в сфере контроля говорит и свежая новость: Минпромторг, ФНС и Центр развития перспективных технологий заключили соглашение о взаимодействии в прослеживаемости маркируемых товаров. «Это будет действенный инструмент для борьбы с серым импортом и сделает цепочки продаж полностью прозрачными», — уверен Павел Гагарин.
Нагрузка на экономику
Во всей этой истории остается один вопрос: выдержит ли такую эффективность российская экономика? По мнению Александра Широва, экономика может выдерживать повышение налоговой нагрузки только при условии, что она динамично растет. «Как только бурное восстановление начнет тормозить, а это может произойти при окончании действия стимулирующих программ, как российских, так и в других странах, тогда налоговая нагрузка начнет играть заметную отрицательную роль, — объясняет он. — Сейчас ситуация очень похожа на 2017–2018 годы, когда цены на нефть выросли более чем на 50 процентов, но экономика от этого сильно не выросла. Происходило это в том числе потому, что государство забирало большую часть дополнительных доходов в резервы. Вторичное распределение доходов было в пользу государства. Если эта ситуация повторится и государство не будет тратить, а будет все больше и больше сберегать, тогда это тоже будет негативно влиять на экономику. Налоги надо не просто собрать, а сделать на собранные средства что-то для экономического роста».
Пока еще бить тревогу рано. В первом квартале ФНБ вырос всего на 256 млрд рублей, или на 1,89% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Вот только большинство экономистов уверены, что профицит бюджета первого квартала — это временное явление, обеспеченное разовыми факторами, и уже во втором квартале дефицит вернется.
