Наличие серьезных противоречий между участниками нефтяного клуба стало достоянием публики по результатам последней встречи профильных министров стран ОПЕК+ 30 ноября. Взвалив на себя львиную долю бремени ограничения добычи в октябре 2022 года, а также в апреле и июне 2023-го, лидеры ОПЕК+, Саудовская Аравия и Россия, рассчитывали, что в этот раз инициатива будет поддержана другими входящими в клуб нефтедобытчиками. Но не тут-то было. ОАЭ не просто не снижают добычу, но наращивают ее и на предыдущей министерской встрече ОПЕК+ 4 июня добились увеличения своей квоты. А вот отдуваться за влиятельных представителей Залива пришлось африканским членам клуба, в том числе Анголе, чья квота была в июне серьезно понижена (в знак протеста ангольский министр вместе с коллегой из Габона досрочно покинули Вену), а три недели назад — уточнена по результатам мониторинга с очередным небольшим понижением.
«Как любая страна, мы ждем от участия в той или иной организации положительных результатов, которые будут соответствовать нашим интересам, ― подчеркнул министр минеральных ресурсов, нефти и газа Анголы Диамантино Азеведо после заседания правительства, на котором было принято решение о выходе. ― Если этого не происходит, мы приходим к выводу, что в нашем дальнейшем участии в этой организации больше нет смысла и необходимости. Решение далось нам нелегко, но время принять его пришло».
«То, что Ангола недовольна текущей политикой ОПЕК+, не новость, — говорит Алексей Белогорьев, директор по исследованиям Института энергетики и финансов. — В недалеком прошлом, в 2008–2016 годах, в стране добывали 1,8 миллиона баррелей сырой нефти в сутки, сейчас всего лишь 1,1 миллиона. Это вызывает фантомную боль, хотя причина снижения добычи вовсе не в квотах ОПЕК или ОПЕК+, а в недостатке инвестиций и ухудшении ресурсной базы. Выход из ОПЕК вряд ли Анголе поможет. Это выглядит скорее как взрыв обиженного самолюбия: мы говорим, а нас не слышат. Возможно, повлиял и какой-то внутриполитический фактор».
К развалу ОПЕК решение Анголы не приведет. Из нее и раньше выходили отдельные страны (Катар, Индонезия, Эквадор), и никаких особых последствий это не имело. «Позиция ОПЕК, конечно, ослабнет, но не сильно, — считает Алексей Белогорьев. — Костяк организации крепок, его составляют Саудовская Аравия, ОАЭ, Кувейт и Ирак, на них в ноябре приходилось 67 процентов добычи картеля. Если прибавить к ним Иран, то это будет уже 79 процентов. Доля Анголы составляла всего четыре процента, а в масштабах мировой добычи — чуть более процента».
Возможно, решение Анголы было заранее согласовано с США в ходе недавних переговоров президента Анголы Жоао Лоуренсу с Джо Байденом в Вашингтоне. Америка заинтересована в максимальном ослаблении ОПЕК, при этом занимает рыночную долю, освобождаемую картелем в ходе самоограничения добычи. В день объявления о выходе из ОПЕК Ангола и Конго подписали соглашение о разделе нефти в блоке 14/23, расположенном в водах двух стран. Это сняло все ограничения на разработку района, концессией на котором управляет американская Chevron через ангольскую Cabinda Gulf Oil Company Limited.
