Банк России, словно оправдываясь за досрочное, хотя и символическое снижение ключевой ставки с 27 марта, в качестве одной из причин побудившего его к тому «сверхпланового» торможения инфляции назвал сохранение сберегательной модели потребительского поведения. Другой аргумент в пользу снижения ставки — снизившаяся страновая премия за риск, что позволяет рублю укрепиться соответственно удорожанию нефти, несмотря на валютные интервенции Минфина, пытающегося разогнать ими инфляцию для обесценения бюджетных обязательств перед населением.
Одновременно регулятор указал на возможность быстрого изменения сберегательного поведения домохозяйств. Здесь, считают в ЦБ, лежит риск не удержать инфляцию на заветном уровне 4% до конца года. Конечно, это один из рисков, наряду с непреодоленной еще инерцией инфляционных ожиданий и, разумеется, внешней санкционно-нефтяной неопределенностью.
Упомянутая ЦБ сберегательная модель действительно пока наличествует. Траектории роста реальных зарплат и покупок довольно основательно разошлись (см. график).
Правда, денежные доходы населения в целом не растут, как зарплаты, отражая обесценение пенсий и доходов «не организованно» занятого населения (в МСБ и фрилансеров). Покупки, хотя и перестали падать с наступлением 2017 года, тем не менее не вернулись пока даже к уровню начала прошлого года, с долларом по 75 рублей, при более значительном сжатии покупок продовольствия, что косвенно подтверждает тезис о более быстром падении доходов самых бедных слоев населения.
Такое «расцепление» доходов и покупок было характерно и для посткризисного периода 2009–2010 годов, но затем потребительское поведение вернулось к «нормальности», и линии довольно быстро сошлись. Возможно, так будет и на этот раз. Вопрос в том, произойдет ли это смыкание за счет роста физических объемов потребительских расходов или их рост ускорит инфляцию, которая снизит реальные доходы.
Исходя из соотношения с ценой нефти, которая может служить довольно надежным индикатором физического объема потребительских расходов россиян, эти расходы пока просто запаздывают по отношению к восстановлению нефтяных цен. В этой логике восстанавливающее потребительское кредитование и снижение аппетита к сбережениям не должны вызвать дополнительной инфляции и будет лишь способствовать росту деловой активности, как это было в предыдущем цикле на рубеже 2010–2011 годов. Правда, с одной оговоркой: среднесрочного, на год и больше, сохранения цены нефти в вилке 55–60 долларов за баррель никто не обещал.
