Панический рост

Дорожает практически все. Сильнее всего — автомобили. С 25 февраля по 4 марта отечественные легковые автомобили, значительный объем продаж которых составляет продукция АвтоВАЗа, прибавили в цене 17,1%. Иномарки за то же время стали дороже на 15,2%.

Серьезный рост показала техника, что и понятно: большая часть деталей для создания электрических приборов в России покупается за рубежом. В условиях закрытого воздушного пространства над большей частью Европы, да и в целом напряженные отношения с Западом зарубежным поставщикам необходимы средства на перестраивание логистики. Кроме того, люди поспешили вложить свободные деньги хотя бы в технику в условиях, когда рубль стремительно падал по отношению к доллару. В итоге с 5 по 11 марта цены на телевизоры только за неделю выросли на 12,5%, на электропылесосы — на 8,4%, на смартфоны — на 6,5%. В конце февраля в сети магазинов техники DNS повышение цен достигало 30%. Сеть также не исключила будущего изменения цен и закрыла продажи юрлицам. Крупная бытовая техника в России за три недели подорожала на 50%, а спрос на нее, по данным Price ru, увеличился в 2,3 раза.

Не отстают и цены на медикаменты, которые начали расти после заявлений некоторых зарубежных фармацевтических компаний о своем уходе, остановке инвестиций или экспорта лекарств в РФ.

Российская экономика входит в фазу масштабной структурной перестройки, и это означает временный, но неизбежный период повышенной
инфляции, предупредили в ЦБ

Дорожают и предметы личной гигиены: за вторую неделю марта подгузники детские бумажные — на 4,9%, пеленки для новорожденных — на 3,7%, порошки стиральные — на 3,6%. Крупный производитель бытовой химии и товаров для гигиены P&G (Ariel, Fairy, Pampers, Gillette) из-за роста цен на материалы и логистику, повысил отпускные цены своих товаров в среднем на 40%, и не исключает, что в дальнейшем цены будут расти так: профессиональные средства для уборки вырастут на 74%, средства для стирки — на 30%, моющие средства — на 26%.

Больше всего из продовольственных продуктов за первую полную неделю марта подорожал сахар: цены на него выросли на 12,8%, с начала года — на 20,4%. Из продовольственных товаров, кроме сахара, в период с 5 по 11 марта особенно сильно выросли цены на смеси сухие молочные для детского питания — на 4,1% и на крупу гречневую и рис — на 2,7%. По данным Росстата, цены на соль поваренную в среднем по России выросли на 3%. О скором подорожании предупреждает одна отрасль за другой: птицефабрики планируют повысить отпускные цены на яйца, производители кондитерских изделий — на свои продукты.

На рост цен влияет и тот факт, что российские граждане создают собственные стратегические запасы на случай нестабильной экономической ситуации в стране — сети гипермаркетов «Ашан» даже пришлось ограничить продажи социально значимых товаров (соль, сахар, мука и т. д.) в одни руки.

Но паника совсем не оправданна. «Открытие Инвестиции» даже выпустили целый обзор с заголовком «Почему не стоит покупать последний сахар», объясняющий, что в России сахара более чем достаточно: в 2021‒2022 годах в России произвели около 5,7 млн тонн сахара при оценке потребления 5,6 млн тонн. Кроме того, до конца августа 2022 года приостановлен экспорт российского сахара, за пределы страны он не уедет, а цены на сахар росли в том числе из-за определенной системы пошлин, позволяющей отечественному сахару конкурировать с мировым рынком. Поскольку на мировом рынке цены оставались высокими, с учетом снижения покупательной способности курса рубля внутренние цены быстро росли, поясняют в «Открытие Инвестиции». Логистика продуктовых сетей не справляется с резко возросшей нагрузкой, поэтому они не успевают подвозить товар со склада и заполнять полки. Но в ближайшее время спрос на сахар в рознице снизится, так как покупательский ажиотаж постепенно спадет.

Сейчас к урегулированию ситуации с ростом цен подключилось государство, которое пытается охладить рынок в условиях паники. Представители металлургических компаний после встречи с Минпромторгом пообещали не повышать цены и даже снижать их при наличии возможности. Планируется также установить максимально допустимый уровень маржи для крупнейших трейдеров металлопродукции. А в пятницу Дмитрий Песков и Валентина Матвиенко призвали граждан «не поддаваться панике и не скупать гречку и сахар».

Пройдет со временем

Часть российского общества сейчас сравнивает происходящее в 2022 году с кризисом 1990-х. Но сходство заметно только на словах: растущая инфляция, рассуждения об угрозе дефолта, постепенно пустеющие полки магазинов. Если смотреть на цифры, то все не так плохо, как было тридцать лет назад: сейчас инфляция не 160% и не 840%, как было в 1992 и 1993 годах соответственно, и таких высот она вряд ли достигнет. Владимир Бессонов, начальник отдела анализа отраслей реального сектора и внешней торговли Института «Центр развития» НИУ ВШЭ, называет подобно сравнение «совершенно неадекватным», потому что сейчас инфляционные процессы протекают по-другому, как и развитие социально-экономической ситуации в целом.

Высокие темпы инфляции 1990-х годов были обусловлены совокупностью факторов, кардинально отличающейся от той, которая лежит в основе начинающегося санкционного кризиса, отмечает Бессонов. Он напоминает, что накануне либерализации цен 1992 года имела место крайняя степень деградации российского потребительского рынка, к которой привели, в частности, проводившиеся в предшествующие перестроечные годы половинчатые экономические реформы. Происходивший в эти годы в условиях ограниченности товарного предложения рост номинальных денежных доходов населения приводил, с одной стороны, к вымыванию товаров из торговой сети и созданию тотального дефицита, а с другой — к формированию колоссальных вынужденных сбережений населения, то есть денежного навеса.

Либерализация цен в начале 1992 года привела к скачкообразному росту уровня потребительских цен (только за январь они выросли почти в три с половиной раза), обусловленному наличием этого денежного навеса и способствовавшего его ликвидации.

«Сейчас ситуация принципиально иная, — говорит Владимир Бессонов. — В основе нового кризисного эпизода лежит не развал государства с одновременной трансформацией от плана к рынку, а попытка беспрецедентного санкционного давления группы стран на развитую рыночную экономику, обеспеченную основными ресурсами, находящуюся в блестящей макроэкономической ситуации и глубоко интегрированную в систему мировых хозяйственных связей».

Более уместно, продолжает ученый, сравнить разворачивающий санкционный кризис с только что завершившимся коронакризисом. Оба кризиса вызваны шоками неэкономической природы; оба начались с ажиотажа на потребительском рынке; оба привели к снижению предложения ряда товаров и услуг (скажем, услуг выездного туризма), что ведет к перераспределению спроса в российской экономике в пользу внутреннего рынка; оба сопровождаются логистическими проблемами. «Оба кризиса сопровождаются и мерами поддержки населения и бизнеса. Кто-нибудь помнит о таких мерах в 1990-е годы?» — говорит Бессонов.

Против подобного сравнения выступает и Михаил Косов, эксперт Института финансовой грамотности Финансового университета. «Скорее здесь нужно сравнивать с показателями 2014 года, — рассуждает он. — Тогда экономика восстановилась достаточно быстро, можно сказать за полтора-два года, были запущены структурные реформы, которые подготовили страну к возможным санкциям. 1990-е годы нельзя характеризовать таким же уровнем технологической развитости страны, силой Центрального банка России, уверенными правительственными реформами и, самое главное, устойчивой вертикалью власти. Все это и, конечно же, ряд других факторов (например, положительная динамика индекса экономической сложности и индекс сетевой готовности) говорит нам, что сегодняшние изменения не более чем временная дестабилизация, а не структурная проблема».

Другие проблемы

В том, что инфляция вернется на приемлемый уровень к следующему году, уверен и регулятор, и эксперты . В ЦБ, комментируя в пятницу марта решение по ключевой ставке (ее сохранили на уровне 20%), тоже говорят, что нужно просто подождать. «Российская экономика входит в фазу масштабной структурной перестройки, которая будет сопровождаться временным, но неизбежным периодом повышенной инфляции», — говорится в заявлении ведомства. Все пройдет, по мнению регулятора, когда бизнес сможет адаптироваться к внешним условиям, перестроив производство и логистику.

«Сейчас из-за слома цепочек поставок наблюдается серьезный инфляционный шок, который, скорее всего, продлится в ближайшем обозримом будущем, — соглашается Михаил Косов. — Тем не менее важно понимать, что Центральный банк России имеет конкретные цели по инфляции и устойчивую стратегию реализации этих целей. Мы видим стабилизацию национальной валюты к доллару, что уже можно принять за эффективную политику в этом направлении». Однако что-либо прогнозировать сейчас — дело неблагодарное, добавляет ученый.

Курс действительно очень важен, так как он влияет не только на стоимость импорта, но и на стоимость производимых внутри России товаров — через импортное сырье, машины и комплектующие. Поэтому важно, что сейчас правительство предпринимает усилия по регулированию курса доллара. Можно ожидать, что, если рубль стабилизируется, как это происходило на минувшей неделе, цены успокоятся и перестанут расти.

По прогнозу экспертов ЦМАКП, инфляция сможет замедлиться довольно быстро: до 7,7‒ 8,0% год к году в 2023 году и до 5,5‒5,7% год к году в 2024-м. Правда, когда она притормозит, отечественную экономику будет определять совершенно другой фактор — ее спад и вытекающие из него безработица и снижение уровня жизни. В ЦМАКП считают, что в 2022 году спад составит 6,3‒6,6% из-за шока спроса. Падение инвестиций может достичь 25‒30%, товарооборота — 7,0‒7,5%, услуг — 8,5‒9%. Причины: бизнес может перестать понимать, куда и как развиваться. На это наложатся ограничения по финансированию в условиях политики «дорогих» денег: правительство будет стремиться к уменьшению объема денежной массы в стране.