Россия и Иран: мы готовы к взаимовыгодному сотрудничеству со всеми желающими, и в первую очередь с соседями. Центральная Азия: мы развиваемся семимильными темпами. Отдельные европейцы: Европе пора осознать текущую ситуацию.
Это главные нарративы XVI Веронского евразийского экономического форума — пожалуй, единственной публичной площадки, где еще присутствует общение представителей бизнеса, чиновников и ученых из всех главных стран Большой Евразии, включая Европу, Россию и Иран (всего в форуме приняли участие представители 40 стран).
На этот раз форум прошел в Самарканде, что все участники признали символом нового мира: с древности находящийся в точке пересечения торговых путей, Самарканд, да и весь Узбекистан сегодня берет от жизни все, привлекая инвестиции со всего мира и извлекая пользу из своего транзитного положения ― и тем самым объединяя континент.
Европа еще не готова
«Что мы должны сделать, так это осознать то, что происходит», ― сказал в онлайн-включении экс-президент Еврокомиссии и экс-премьер-министр Италии Романо Проди, отвечая на вопрос, в какой мере вообще Европа сейчас может подключиться к игре на глобальной шахматной доске. Проди ― один из немногих политиков, который отважился публично признать очевидное: хорошие отношения с Россией и Китаем были выгодны Европе, а без них она серьезно ослабла не только в экономическом, но и в геополитическом плане.
В качестве примера бывший премьер Италии привел влияние Европы в Средиземноморье: ее позиции серьезно пошатнулись, когда не стало Ливии. Теперь лидеры в регионе ― Турция и Россия, хотя исторически таким лидером была как раз Европа.
Быть вместе с Россией и Китаем — это формула будущего, которая необходима Европе, убежден Проди. При этом подход, который он предлагает как убежденный еврооптимист (а согласно Проди, ЕС был и остается правильной идеей, просто не доведенной до конца, остающейся некой «заготовкой») ― так вот, правильный подход перекликается с тем, что предлагает Россия. «Я никогда не хотел навязать свою экономическую модель другим странам, ― говорит Проди. ― Нам надо выработать правила комфортного сосуществования. Надо осознать: роль Европы ― соединять государства, мы никого не должны, что называется, обращать в свою религию, мы должны работать на общий рынок». Если Европа пойдет по этому пути, то сможет вернуть свое влияние, убежден Проди.
Но пока европейские политики к этому не готовы ― символом противоречий стал визит президента Франции Эммануэля Макрона в Центральную Азию и непосредственно в Самарканд, из-за чего Веронский форум пришлось буквально за сутки до начала сдвинуть на один день.
Тем временем мир продолжает кардинально и стремительно меняться. Жиль Реми, президент CIFAL Groupe, старейшей и крупнейшей французской международной торгово-сервисной компании, работающей в России, Центральной Азии и Каспийском регионе, констатирует свершившийся факт: страны БРИКС обходят G7, а включение в БРИКС Саудовской Аравии и ОАЭ с их резервами укрепит Новый банк развития, чтобы он смог стать альтернативой Всемирному банку и МВФ и помочь России ослабить давление МВФ на ее партнеров заодно с финансированием проектов. «Мир делится на две группы, создаются две международные финансовые системы, это приводит к трудностям, ― говорит Реми. ― Я удивлен неготовностью европейцев к этим необратимым процессам».
Впрочем, хоронить доллар в его роли международного средства платежа специалисты не готовы: так, президент ассоциации «Познаем Евразию» Антонио Фаллико заявил, что мир не откажется от использования доллара, и выразил сомнение в росте спроса на альтернативные валюты, будь то юань или валюта БРИКС. И это при том, что страны, ставшие жертвами санкций, говорят, что мощь доллара используется против них как геополитическое оружие.
В то же время профессор Фаллико подчеркивает: да, переход к многополярному миру действительно неизбежен, и бизнес должен быть готов не пассивно пережидать этот переход, а активно работать, уже сейчас решить, что ему делать. Предприниматели должны реагировать с большой человеческой и социальной ответственностью, исходить из подлинных интересов человеческого сообщества.
В сердце Центральной Азии
Символизм выбора Самарканда для проведения Веронского евразийского форума заключается еще и в том, что Узбекистан ― развивающаяся страна с собственной активной экономической и внешней политикой. «Самарканд ― пример толерантности и открытости, ― говорит Антонио Фаллико. ― Узбекистан входит в ООН, ШОС, Организацию исламских государств, ЕАЭС (формально Узбекистан в нее не входит, но имеет статус наблюдателя. ― “Монокль”), при этом ревностно охраняет свою безопасность и суверенитет».
Главные торговые партнеры Узбекистана ― Россия и Китай, но присутствуют тут и инвестиции из Турции, Франции, ОАЭ, Канады и т. д. В прошлом году ВВП Узбекистана вырос на 5,7%, в этом вырастет на 4,5‒5,5%. Как уже писал «Монокль», реформы президента Шавката Мирзиёева активизировали развитие промышленности в самой населенной стране Центральной Азии, страна ориентирована на активное привлечение иностранных инвестиций, технологий и компетенций и включение формирующихся национальных индустриальных проектов в глобальные цепочки добавленной стоимости (подробнее см «Узбекистан: от хлопка к атомпрому», «Эксперт» № 39 за 2022 год).
Цель страны ― сократить зависимость от сырья и диверсифицировать экономику, сказал в ходе выступления на форуме замминистра инвестиций, промышленности и торговли Узбекистана Бадриддин Абидов.
Узбекистану есть что предложить инвесторам: здесь богатейшая ресурсная база, в частности золото, уран (привет, Франция), вольфрам, уголь, газ, а также медь, литий и графит. В планах ― удвоить добычу угля и золота к 2030 году вдвое, а урана — в три раза. Страна потратила 230 млн долларов на геологоразведку и планирует 50 объектов выставить на публичные аукционы для инвесторов. По литию и графиту сейчас формируется база месторождений, при этом в Узбекистане рассчитывают, что здесь будут не только добывать металлы, но и делать аккумуляторы. Наконец, развивается большой медный кластер, стоит задача к 2030 году нарастить добычу меди с 150 тыс. до 500 тыс. тонн и заняться переработкой.
И вот тут в дело вступает Россия. Потому что хотя Узбекистан сам добывает и уголь, и газ, страна остается энергодефицитной, а на масштабные планы нужна еще энергия. Так что этим летом «Газпром» заключил с Узбекистаном двухлетний контракт на поставку газа в объеме 2,8 млрд кубометров в год, в октябре поставки начались транзитом через Казахстан, а в начале ноября на Петербургском международном газовом форуме — 2023 «Газпром» и правительство Узбекистана подписали стратегический меморандум о сотрудничестве в энергетическом комплексе.
Кроме того, как раз во время проведения Веронского форума стало известно, что Узбекистан подписал в РФ межправительственное соглашение на импорт в 2024 году более 1 млн тонн нефти и нефтепродуктов.
Отказ от углеводородов отменяется
Вообще, новостной фон вокруг XVI Веронского форума в этот раз оказался крайне насыщенным: председателю правления «НоваТЭКа» Леониду Михельсону пришлось комментировать санкции, под которые буквально накануне подпал проект «Арктик СПГ — 2». За санкции глава «НоваТЭКа» поблагодарил, сказав, что это оценка профессионализма, но на вопрос, в состоянии ли компания теперь реализовать проект, прямого ответа не дал. Впрочем, как и год назад, когда на XV Веронском Леонид Михельсон был спокоен и терпеливо объяснял, почему его компании выгодны низкие цены на газ ― а также почему у всего мира, по сути, нет выбора. Сейчас, по его словам, в мире есть всего три ресурсные базы для СПГ ― Катар, Россия и США. Новые месторождения в Катаре уже законтрактованы на сроки после 2050 года, причем законтрактованы европейцами ― хотя к 2050 году Европа собиралась полностью отказаться от углеводородов. Любопытный штрих, как и замещение дорогого газа углем. Сланцевый газ из США слишком дорог. При этом спрос в мире, особенно в Азии, растет ― и речь идет не только о Китае или Индии, но и о Пакистане, Индонезии и т. д.
«Привязка производителя газа к рынку отсутствует, ― говорит Михельсон. ― Нет ни хороших, ни плохих СПГ-проектов, все вносят свой вклад». К 2026‒2027 году, по плану, СПГ-проекты Катара выйдут на свою мощность, что стабилизирует цены на СПГ, а это сделает его более доступным и приведет к росту потребления. «Страны начнут пересматривать энергобалансы, и газ будет в приоритете», ― рассчитывает Михельсон.
В заключение, возвращаясь к более общим темам, добавим: уже сейчас надо понимать, что в многополярном мире не будет просто. Если каждое государство руководствуется не тем, с кем оно «дружит», а исключительно своей выгодой, то потенциальным партнерам придется по-настоящему конкурировать друг с другом. Уже сейчас жесткая конкуренция просматривается в отношении многочисленных транспортных коридоров, которые обещают пронизать Азию: и в Узбекистане, и в Иране говорят о развитии сразу нескольких коридоров, проходящих сквозь эти страны и связывающих Китай с Европой, Россию с Китаем или Индией, Китай с Пакистаном и т. д. Так, в том же Узбекистане большие надежды возлагают на коридор Узбекистан — Кыргызстан — Китай и Узбекистан — Афганистан — Пакистан и целый ряд других ( в том числе через Россию). То же и в Иране: такое чувство, что Тегеран готов связать всех со всеми, начиная с Европы и Турции и заканчивая Китаем и Пакистаном. «Мы в Иране делаем упор на партнерство и сотрудничество, наш приоритет ― региональная интеграция», ― сказал директор Центра по изучению Ирана и Евразии Мехди Санаи.
