В результате этого фундаментального противоречия Си Цзиньпин на переговорах всегда выглядел в роли просителя, а Байден выступал в роли ментора. Примерно так получилось (или только казалось) и на встрече в Сан-Франциско.

Было бы наивным полагать, что Си Цзиньпин не осознавал сложившегося положения и угодил в американскую ловушку, — такие визиты готовятся за несколько месяцев. Получается, китайский лидер пошел на это сознательно.

Китайцы, полагая, что время работает на них, никуда не спешат, исповедуя стратегию искусства маленьких шагов и попутно вспоминая национальные притчи про мудрую обезьяну и долгожданное прибытие речным путем трупа врага. А кроме того, как утверждают злые языки в Республиканской партии, родственники Байдена в бытность его вице-президентом получали труднообъяснимые финансовые переводы из Китая, что республиканцы расценивают как торговлю влиянием. Иными словами, жесткая официальная риторика Белого дома отнюдь не тождественна его намерениям, а напротив, может быть призвана скрывать их, заставляя подозревать Пекин и Вашингтон в скоординированной игре. Поддаваясь американцам сегодня, завтра китайцы наверняка попросят вернуть долг с процентами, если, конечно, их в очередной раз не обманут.

В любом случае накануне президентских выборов в США Байден явно заработал внешнеполитические очки, представив американо-китайские переговоры в выгодном для себя свете. А Пекин со спокойствием самурая стоически сносит репутационные издержки и явно не желает развеивать сложившееся у всех впечатление об американском доминировании.

История сложных отношений

США задумались о возможной выгоде от отношений с Китаем в 60-х годах прошлого века, исключительно благодаря антисоветской политике. После смерти Иосифа Сталина у китайского лидера Мао Цзэдуна возникло множество идей, как быстро и успешно развиваться без помощи СССР, благодаря чему у КНР должна была появиться возможность стать мировым центром коммунистического движения. После короткого периода «демократизации и гласности», поэтически названного «Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ», едва не развалившего КПК, наступил период закручивания гаек в виде псевдоэкономической программы развития «Большой скачок» и попытки реализации моментальных социальных преобразований — «культурной революции», — молниеносно отбросивших и без того отсталый Китай на десятилетия назад.

Единственный выход из сложившегося кризиса Мао Цзэдун увидел в опоре на экономическую мощь США, но для этого нужно было как-то доказать американцам свою полезность. Если для Вашингтона и существовала разница между политическими режимами СССР и КНР того времени, то советский строй выглядел намного либеральнее китайского. Однако Советский Союз был серьезным противником США, оснащенным по последнему слову военной техники, а Китай, как тогда представлялось американцам, не представлял военной и геополитической опасности.

Последним аргументом, убедившим Вашингтон в серьезности китайского предложения, стал вооруженный конфликт между СССР и Китаем на острове Даманский в 1969 году. Уже в феврале 1972-го в КНР примчался президент США Ричард Никсон заключать американо-китайскую сделку. Спустя всего семь лет, в 1979 году, свой первый визит в Китай в составе делегации комитета сената Конгресса США по международным делам совершил Джо Байден.

Суть сделки была проста: Китаю доставалось место в Совбезе ООН, которое на тот момент занимал Тайвань, являвшийся для Запада «настоящим» Китаем. США не признали независимость Тайваня, фактически еще тогда согласившись с политикой «одного Китая». А самое главное — КНР получила доступ к западным инвестициям, технологиям и рынкам, что в итоге позволило ей стать второй экономикой мира и претендовать на статус мирового геополитического игрока.

В свою очередь, США в качестве главного приза получили раскол между крупнейшими коммунистическими странами мира, уведя 800 млн человек из советского экономического блока. При этом американцы заработали не только геополитические очки, но и триллионы долларов на инвестициях в китайскую экономику. Кроме того, хлынувший в США поток дешевых китайских товаров заставил американскую экономику надолго забыть об инфляции, позволил эмитировать доллары в промышленном масштабе и резко нарастить расходы американского бюджета.

Но со временем за все приходится платить — и вот окрепший Китай предъявляет к оплате не только экономические, но и геополитические счета, ставя под сомнение выгоду для американцев сделки далекого 1972 года. А США ведут себя как и любой убежденный должник, то есть не желают расплачиваться с кредитором. Мы вам обещали Тайвань? Да, де-юре он ваш, а де-факто мы готовы воевать за сохранение его независимости, заявляют в Вашингтоне.

Можно задаться закономерным вопросом: о чем думали американцы, взращивая себе еще более опасного и агрессивного конкурента, нежели СССР, который искренне стремился к разоружению и экономическому сотрудничеству? Для ответа достаточно отдавать себе отчет в том, что решения принимали не США в целом, а пара профильных чиновников. Например, Никсон думал о выборах 1972 года, то есть о своем втором президентском сроке. А 48-летний Генри Киссинджер был вполне доволен свалившемся на него званием гения геополитики и спасителя Запада от коммунистической угрозы и вряд ли рассчитывал дожить до своих нынешних ста лет, чтобы выслушивать нелицеприятные вопросы о претензиях современного Китая.

Возможно, наивные американские политики прошлого века рассчитывали на то, что КНР пойдет по пути во всем послушных США Японии или Южной Кореи. Но, во-первых, Китай гораздо больше этих стран, а во-вторых, на его территории не было американских оккупационных войск.

Аналогичным образом откладывали китайский вопрос в долгий ящик и все следующие после Никсона президенты, поскольку настоящее, а не декларативное сдерживание Пекина привело бы к возникновению множества электоральных проблем, связанных с подорожанием или дефицитом ширпотреба, производящегося в Китае. Только в США прошли президентские выборы, как уже нужно готовиться к промежуточным парламентским выборам, за которыми снова следуют президентские, — в общем, в США всегда не время для резких движений.

Накануне президентских выборов в США Байден явно заработал внешнеполитические очки. А Пекин со спокойствием самурая стоически сносит репутационные издержки и явно не желает развеивать сложившееся у всех впечатление об американском доминировании

Президент Дональд Трамп громче всех обещал перенести все американские производства из Китая обратно в США, но на деле предлагал китайцам «торговую сделку», призванную лишь усилить экономическую интеграцию двух стран. Джо Байден после победы на выборах 2020 года пообещал противостоять Китаю во главе коллективного Запада. Но товарооборот между Китаем и США, который по итогам 2020 года составил 587 млрд долларов, в 2022 году вырос до 691 млрд. Мало того, в 2021 году Китай стал главным торговым партнером ЕС, вытеснив с этого почетного места США.

Как люди знают, что полезно сидеть на диете и бегать по утрам, но всем неохота, особенно когда дождь за окном и деликатесы в холодильнике, так и все американские президенты откладывали восточную угрозу на завтра. Таким образом, совершив полувековой круг, китайская проблема бумерангом вернулась к некогда сенатору, а теперь президенту Байдену.

Как похорошел Сан-Франциско при Си

К приезду Си Цзиньпина на саммит АТЭС американцы готовились как к приезду дорого гостя, старясь не ударить лицом в грязь. Город, подобно Москве в олимпийском 1980 году, был зачищен от бомжей, заполонивших улицы некогда уютного Сан-Франциско, а асоциальные элементы выселены «за 101-й километр».

Переговоры Байдена и Си прошли в роскошной загородной вилле, которая в обычное время используется как место проведения свадеб или в качестве съемочной площадки фильмов и сериалов. Вокруг виллы разбит уютный сад, по которому смогли прогуляться лидеры США и Китая во время четырехчасовых переговоров, заключительная часть которых была совмещена с ужином.

В прессу утекли некоторые подробности этих диалогов. Так, Джо Байден передал поздравления супруге Си Цзиньпина с наступающим 20 ноября днем рождения (в один день с Байденом), о котором сам китайский лидер, вероятно, мог позабыть из-за огромной загруженности.

Кроме того, глава Белого дома показал председателю КНР его фотографию 1985 года, где еще юный Си запечатлен во время поездки по США на фоне моста Золотые Ворота в Сан-Франциско. Американцы сделали все для того, чтобы китайский лидер был окружен максимальным комфортом и уважительным вниманием, словно заранее извиняясь за грядущие неудобства.

На кадрах, снятых во время прогулки лидеров США и Китая по парку, Байден искренне и широко улыбается Си, словно близкому другу, которого он давно не видел. И действительно, руководители Китая и США не виделись с ноября 2022 года, когда состоялась их встреча на полях саммита G20 в Индонезии. Затем между Вашингтоном и Пекином неожиданно начался период резкого ухудшения отношений, после того как в феврале 2023 года американцы сбили китайский аэростат, который имел неосторожность залететь в воздушное пространство США.

Байден тогда заявил, что на нем было «два вагона» шпионского оборудования, и впервые обозвал Си Цзиньпина диктатором. Пекин резко отрицал выдвинутые обвинения в шпионаже и обрушился на американцев с резкой критикой за сбитый аэростат. Обида китайцев была так велика, что они не только прекратили контакты с Вашингтоном на высшем политическом уровне и отключили прямую связь между военным руководством двух стран, но и отозвали на родину своих панд из американских зоопарков.

Эти шекспировские страсти вызвали удивление, поскольку даже визит спикера палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси на Тайвань в августе 2022 года сопровождался более сдержанной реакцией Пекина: он всего лишь провел очередные военные учения около непокорного острова.

Когда пришла пора мириться, начальнику штабов армии США генералу Марку Милли поручили нетривиальную задачу — сделать заявление, которое не противоречило бы ни американской, ни китайской позициям. В итоге Милли заявил, что китайский аэростат не вел разведку над территорией США, но при этом был воздушным шаром-шпионом.

О мировых полюсах

Экономический и технологический отрыв США от Китая и ряда других развивающихся стран последние полвека стремительно сокращался, и сегодня Вашингтон по вполне объективным экономическим причинам не в состоянии исполнять обязанности мирового гегемона. Однако и Китай все еще не настолько силен, чтобы претендовать на равный по силе с американским собственный геополитический центр притяжения.

В этом случае не стоит путать весь глобальный Юг или БРИКС, способные бросить вызов Западу, с Китаем. У России, Индии, Бразилии и ряда других стран могу быть отличные от китайских интересы в геополитике и экономике, что не мешает сотрудничеству по вопросам, где их интересы совпадают. Но утверждать, что мир стал двухполярным — представленным лишь США и Китаем, — значит глубоко заблуждаться.

Однако Пекин строит свои рассуждения исходя из модели двухполярного мироустройства. «У Китая нет плана превзойти или заменить США, и у США не должно быть никаких планов по подавлению и сдерживанию Китая… Конфликт Китая и США повлек бы за собой невыносимые последствия, а мир достаточно велик для процветания обеих стран», — заявил Си Цзиньпин. Таким образом, Пекин предлагает Вашингтону разделить мир на двоих. «Китай никогда не делал ставку на проигрыш США, никогда не вмешивался в их внутренние дела и не планирует бросать вызов США или заменить их. Точно так же США не должны делать ставку на проигрыш Китая и вмешиваться в его внутренние дела», — добавил китайский лидер.

Но даже то, что исходя из модели двухполярного мира должно было прозвучать как безоговорочное требование — прекратить нарушать китайский государственный и экономический суверенитет, — прозвучало на переговорах в Сан-Франциско как скромная просьба. Си Цзиньпин в очередной раз призвал Вашингтон прекратить поставки вооружений на остров и поддержать «неизбежное» воссоединение Китая с его неподконтрольной провинцией, но не был удостоен публичным ответом Байдена, что равнозначно отказу.

«США постоянно принимают меры против Китая в виде экспортного контроля, инвестиционных ограничений и односторонних санкций, что наносит серьезный ущерб законным интересам Китая. Мы надеемся, что американская сторона серьезно отнесется к озабоченности Китая, примет меры, снимет односторонние санкции и обеспечит справедливую и недискриминационную среду для китайских компаний», — пожаловался Си Байдену на действия Вашингтона, направленные на сдерживание технологического развития КНР.

Нужно ли говорить, что в условиях реального многополярного мира китайское предложение о двухполярном мироустройстве, при котором США сохраняют свое доминирующее положение над «вторым полюсом» — Китаем, было как раз той моделью, которую хотели бы навязать миру американцы.

Но одно дело приятные американцам слова, а другое — суровая реальность. В тот день, когда Си вел переговоры с Байденом, Reuters опубликовало материал, согласно которому китайские компании, несмотря на формальный запрет, свободно покупают американское оборудование для изготовления современных чипов. Для этого, как оказывается, китайским покупателям достаточно заявить, что они будут изготавливать на этом оборудовании чипы по технологии 14 нанометров. А сами втихаря могут штамповать на нем чипы поменьше. Таким нехитрым образом недавно появился китайский смартфон Huawei, оснащенный удивившим мир передовым 7-нанометровым чипом.

А об окончательном урегулировании кризиса в американо-китайских отношениях может служить осторожный намек Си Цзиньпина на возвращение панд в США. Ведь, по его словам, жители Калифорнии «с нетерпением ждут возвращения панд», а «мы готовы продолжать наше сотрудничество с Соединенными Штатами по сохранению панд и сделаем все возможное, чтобы удовлетворить пожелания калифорнийцев». Это может показаться шуткой, но китайцы на самом деле придают огромную значимость перемещению своих неуклюжих, но очень милых медведей.

Джо Рэмбайден

Что касается американского президента, то, судя по его заявлениям и утечкам в прессу, он вел себя на переговорах с китайским лидером как настоящий мачо, или даже как бескомпромиссный Джон Рэмбо.

Стороны заявили, что договорились возобновить контакты между военным руководством двух стран «на основе равенства и уважения», ранее прерванные по инициативе Пекина. То есть Байден усилием воли усадил Си Цзиньпина за стол переговоров, в результате чего резко снизил вероятность возникновения случайного военного конфликта между США и Китаем, грозящего обернуться ядерной войной. Ну не герой ли Байден после этого?

По словам американского президента, на переговорах он поднял вопросы о правах человека и проблему задержания американских граждан в Китае. «Как всегда я поднял темы, в которых Соединенные Штаты обеспокоены действиями КНР, включая вопрос граждан США, которые были задержаны и которым было отказано в выезде, о правах человека и о событиях в Южно-Китайском море. Мы обсудили все эти три вещи», — заявил Байден.

Трудно себе представить, что США начнут общаться с Китаем на равных в полном понимании этого слова, тем более что и сами китайские власти не особо убедительно мотивируют партнеров.

Кроме того, глава Белого дома сообщил, что он обменялся с китайским лидером мнениями по ряду региональных и глобальных вопросов, о военных конфликтах на Украине и в Газе. Байден не стал вдаваться в подробности обсуждения этих тем, но всем и так известно, что подходы к ним у Вашингтона и Пекина диаметрально противоположные.

Анонимный высокопоставленный американский чиновник сообщил Reuters, что Байден строго-настрого приказал Си Цзиньпину не вмешиваться в американские выборы и в выборы на Тайване. Кром того, глава Белого дома якобы получил обещание от председателя КНР не начинать военные действия против Тайваня в ближайшие годы. Правда, при этом китайский лидер назвал некие условия, при которых возможно применение силы, но источник издания почему-то не захотел их обнародовать.

А по информации CNN, Вашингтон и Пекин договорились предпринять совместные шаги по ограничению производства синтетического наркотика фентанила, массовое потребление которого стало большой проблемой для США.

«Мы реализуем подход в лучших традициях американской дипломатии. Мы ведем переговоры с нашими соперниками. Мы собираемся продолжать сохранять и развивать дипломатию высокого уровня с КНР во всех направлениях и поддерживать открытыми линии связи, в том числе между председателем Си Цзиньпином и мной» — так оценил свою работу президент США.

После завершения переговоров Джо Байден назвал встречу с Си Цзиньпином «одной из самых конструктивных и продуктивных дискуссий, которые у нас были». И тут же неожиданно для всех вновь назвал Си Цзиньпина диктатором. «Послушайте, ну он ведь действительно и есть диктатор. Он диктатор в том смысле, что он тот самый парень, который управляет коммунистической страной, правительство которой полностью отличается от нашего. Отрицать это или спорить с этим просто невозможно», — настаивал на своем определении Байден. Сидевший в зале среди журналистов госсекретарь США Энтони Блинкен мастерски изобразил отчаяние — он разочарованно покачал головой, давая понять, что этого бесстрашного и принципиального ковбоя, способного одним лишь словом поставить на место любого туземца, он остановить не в силах.

Свое неудовольствие выразил и МИД КНР. Его представитель Мао Нин, сказала: «Это заявление является крайне неправильной и безответственной политической манипуляцией». А Си Цзиньпин, все еще находящийся в США, не стал комментировать этот выпад в свой адрес.

Помочь нерядовому Байдену

Современному западному обывателю слово «диктатор» представляется едва ли не ругательством. А в Древнем Риме (на который втайне всегда хотели быть похожи США) диктаторскими полномочиями наделялся руководитель в трудный для государства период, будь то война или смута, когда обычные демократические принципы управления становились неэффективными.

Китайские власти однозначно воспринимают текущий исторический период как «смутное время», дающее стране уникальный шанс занять достойное место в формирующимся новом миропорядке. Вероятнее всего, китайские элиты с глубоким презрением наблюдают полную неэффективность западной модели власти, когда лидеры не в состоянии реализовать стратегически необходимые решения, постоянно опасаясь падения собственного рейтинга, и из-за этого увязают в бесконечных тактических уступках разным группам влияния.

Даже если бы слово «диктатор» и было обидным для китайцев, их модель мира выглядит просто: «хоть горшком назови, только в печку не ставь». Пока бесконечные угрозы Байдена покончить с Китаем сотрясают воздух, американо-китайская торговля в 2022 году принесла Пекину 383 млрд долларов профицита. Текущий год должен быть не менее удачным в финансовом отношении, и глупо, борясь с США за мировое влияние, отказываться от денег, которые можно заработать на американском рынке.

Это вовсе не означает, что между США и Китаем нет острых геополитических, военных и экономических противоречий — о них не знает только ленивый. Они никуда не исчезли, но состоявшиеся переговоры велись не между странами, а между их высшими чиновниками, что привносит дополнительные факторы в логику прямолинейного противостояния.

Например, давно уже не соответствует действительности миф о тотальной зависимости американского потребительского рынка от китайской промышленности. Китай по итогам 2022 года стал лишь третьей страной по объемам торговли с США. Первое место принадлежит Канаде с 794 млрд долларов, второе место Мексике — 779 млрд долларов. Китайско-американский товарооборот в размере 691 млрд долларов занимает скромные 13% общего объема внешней торговли США, а его возможная полная заморозка будет болезненным, но не смертельным ударом для американской экономики.

Еще одной преувеличенной угрозой является якобы желание Китая немедленно напасть на Тайвань. Многие аналитики, оценивая вероятность этого события, следят за развитием китайской армии и закупаемых для нее передовых систем вооружения. Однако если бы острова Тайвань не существовало в принципе, Пекин все равно на всякий случай наращивал бы свою боевую мощь.

О нежелании Китая начинать войну за Тайвань говорят другие признаки. Хотя Пекин за последний год и сократил свои вложения в американский госдолг на 130 млрд долларов, он до сих пор составляет внушительные 800 млрд долларов. А повторять печальный опыт России, у которой Запад заморозил 300 млрд долларов суверенных накоплений, Китай явно не хочет. В следующем году на Тайване пройдут выборы, и Пекин надеется на приход к власти прокитайских сил. Кроме того, Китай хочет получить Тайвань в целости и сохранности, с работающей экономикой объемом почти 800 млрд долларов в год, а не в виде груды развалин, которые придется восстанавливать за свой счет.

Не исключено также, что США под давлением других внешнеполитических вызовов предпочтет разменять Тайвань на что-то более для себя ценное. А в таком случае для Китая не грех и помочь созданию таких вызовов для США и их ближайших союзников.

Несмотря на жесткую антикитайскую риторику Байдена, Пекин, судя по всему, считает его более благоприятным для себя кандидатом на пост президента США (полувековой опыт общения лучшее тому доказательство), нежели плохо прогнозируемый и склонный к эмоциональным решениям Трамп.

Пока что электоральные перспективы Байдена очень печальны: согласно общенациональным соцопросам, он уступает Трампу около полутора процентов, а хуже всего то, что действующий глава государства проигрывает экс-президенту в пяти из шести колеблющихся штатов, которые по факту решают судьбу президентских выборов.

Однако впереди еще год, и все же есть надежда, хоть и слабая, склонить американское общественное мнение в пользу Байдена. На фоне позорного бегства американских войск из Афганистана, терпящей сплошные неудачи проамериканской власти на Украине и патовой ситуации на Ближнем Востоке глава Белого дома нуждался во внешнеполитической победе. Си Цзиньпин мог попросту сыграть в поддавки с Джо Байденом, пытаясь помочь своему старому политическому партнеру переизбраться на второй срок, после чего можно продолжить борьбу с США в более комфортных условиях.

«Полная политическая победа» над излишне воинственным в течение последнего года Китаем вполне может затмить прежние внешнеполитические поражения Белого дома. По крайней мере, это еще одно логическое объяснение странного поведения президента США в ходе переговоров в Сан-Франциско и еще более странной реакции на него китайского лидера.