Новость о росте цен на куриные яйца на прошлой неделе ворвалась в топы деловых публикаций. Росстат сообщает о росте цен на этот продукт с начала года на 18,6%. Правительство нервничает. ФАС России рассылает грозные письма на птицефабрики и в розничные сети с требованием обосновать такой рост. Преисполненный возмущения покупатель недоумевает у магазинной полки. Что же вдруг произошло с яйцами? Мы попросили прокомментировать ситуацию первого заместителя генерального директора АО «Птицефабрика “Свердловская”» (входит в десятку крупнейших в России производителей куриного яйца) Игоря Овчинникова.

— Почему рост цен на яйца неожиданно так взволновал наше правительство и Антимонопольную службу? Что-то произошло?

— Понятия не имею, почему такое внимание именно к яйцам. Люди, бывающие в магазинах, видят, что цены растут на всё: машины подорожали в два с лишним раза, топливо подорожало, ипотека на жилье — вдвое. Цены на весь импортный продукт сильно выросли, не только на продовольствие. По сравнению с советским временем, с началом двухтысячных, с периодом десятилетней давности яйцо и водка в нашей стране подорожали меньше, чем другие продукты. Сегодня нет никаких оснований говорить, что этот продукт дорогой. К тому же российские цены на яйца в сопоставимых единицах в два-три раза меньше, чем в Америке или в Европе.

— Насколько у вас выросли отпускные цены?

— Отпускные цены за последние два года росли, но меньше, чем темпы инфляции. Для того чтобы вырастить курицу, которая несет яйца, не золотые, нужны очень большие затраты. И они значительно увеличились. Во-первых, подорожало племенное стадо. В мире по яичному профилю есть всего две фирмы мирового класса, создающие и продающие племенных кур: компании «Ломан Тирцухт» и «Хайсекс». Все покупают у них. В России существуют свои племенные хозяйства, которые, купив европейские селекционные линии, дальше их развивают и продают собственную племенную продукцию на рынке. Зависимость от импорта очевидна, поэтому цены выросли вместе с ростом курса доллара и подорожанием всего.

Второе: затраты на корма поднялись очень сильно, в полтора-два раза. Например, самый важный компонент комбикормов в птицеводстве — это соевый шрот. В зависимости от их рецепта удельно он весит достаточно много. В основном этот товар к нам поступает из-за рубежа: 80 процентов соевого шрота и бобов — из Аргентины и Бразилии. Помимо курса валют на его цену влияет стоимость перевозки по морю: фрахт за последнее время сильно подорожал. Группа компаний «Содружество», основной поставщик соевого шрота, занимает 60 процентов рынка, и за последнее время он у них подорожал почти в два раза. А есть еще такие компоненты кормов, как лизин, метионин, витамины, премиксы и прочие, которые мало производят в нашей стране, и их тоже приходится импортировать. Причем российские производители подтягивают свои цены к ценам на импорт. К этому нужно добавить мировую инфляцию: во всех странах цены выросли, причем в Европе очень сильно. Плюс поднялись тарифы на автомобильную и железнодорожную доставку внутри России. Кроме того, стройматериалы, оборудование для птичников, запчасти к оборудованию, независимо от того, импортные они или российские, — все подорожало в полтора-два раза.

— Насколько в итоге увеличилась себестоимость производства?

— Себестоимость довольно сложный показатель в нашей отрасли. Правильно считать себестоимость означает учитывать цикл выращивания курицы. Есть два вида птицы: бройлерная и яичная. Бройлерная — это мясная порода, которую выращивают в среднем 36 дней и дальше забивают на мясо. А яичную птицу, чтобы та начала нести яйца, нужно выращивать 140 дней. После этого она 12–15 месяцев дает продукцию, потом ее забивают и в сравнении с бройлером продают гораздо дешевле, поскольку она очень худенькая, это не мясная порода. С точки зрения мясного бизнеса такая курица убыточна. Поэтому затраты, которые мы несем, кормя курицу в течение 140 дней, нужно относить на яйцо, а не на мясо. В Европе и Америке яичные куры, после того как перестают давать яйца, идут на глубокую переработку вообще с нулевой стоимостью.

С учетом всех затрат рентабельность в птицеводстве яичного типа за последние пять лет колеблется у производителей в диапазоне от двух до десяти процентов. Если они относят затраты на выращивание не на яйцо, а на мясо, то рентабельность по яйцу может оказаться выше, но тогда у них мясо убыточно. Можно сравнить нашу рентабельность с официальной отчетностью нефтяных, металлургических компаний, производителей удобрений в России: у них она доходит до пятидесяти, а то и до семидесяти процентов. А вопросы задают нам.

— И ФАС России рассылает вам письма и подозревает вас в картельных сговорах.

— В стране более 240 производителей птицеводческой продукции. В каждом регионе от трех до семи производителей. Все они конкурируют между собой, потому что торговые сети не отличаются лояльностью: то у одних берут, то у других, в зависимости от условий. Сети конкурируют между собой и пытаются купить самый качественный продукт дешевле.

Общий объем производства яиц в стране — 45–48 миллиардов в год. Самые крупные фабрики — «Синявинская», «Волжанка» — находятся в западной части страны и производят около полутора миллиардов яиц каждая. То есть даже самая крупная, «Синявинская», занимает только два-три процента рынка. При этом покупает соевый шрот у «Содружества», продающего 60 процентов соевого шрота в стране. Или, например, у нас в компании есть направление растениеводства и мы покупаем фосфорное удобрения лишь у одного поставщика в стране — компании «Фосагро», больше нет никакого! Причем монокальцийфосфат используется не только как удобрение, но и как компонент кормов. Никто не задается вопросом, почему такая рентабельность у этого производителя удобрений: более 50 процентов? Мы же должны как-то компенсировать цены на удобрения, чтобы иметь хотя бы пять-шесть процентов рентабельности?

— Некоторые еще обвиняют розничные сети в росте цен.

— Сетей намного меньше, чем производителей: «Х5 ритейл», «Магнит», «Лента» и одна-две региональные сети — реальные крупные покупатели, которые регулярно, каждую неделю, готовы брать продукцию. Я думаю, сети не заинтересованы в росте цены на данный продукт. Дефицита тоже нет, он возникает, только если происходят экстраординарные события: падеж, закрытие фабрик и так далее. Но если что-то и случается на локальном рынке, всегда можно из другого региона завезти продукцию. Я не верю в возможность картельного сговора по яйцу, потому что очень много мелких поставщиков.

— Как меняется спрос на вашу продукцию? Может, люди стали есть меньше мяса и переключились на яйца?

— Яйца — самый дешевый белковый продукт в стране в пересчете на единицу белка. Но с рынком мяса у нас корреляции нет. Спрос меняется сезонно: растет перед Пасхой, летом падает, перед Новым годом вновь начинает расти. Летом цена убыточна для нас: мы продаем ниже себестоимости. И ни разу не видели, чтобы кто-то начинал контролировать цены летом. Еще раз: рентабельность в яичном птицеводстве очень низкая, ниже, чем в других секторах сельского хозяйства и тем более у производителей кормовых добавок, удобрений, электроэнергии, металла, строительных материалов, являющихся нашими поставщиками. Если уж изучать цены, то нужно смотреть на рентабельность всех участников технологической цепочки. Если заставлять только сельхозпроизводителей снижать цены, это приведет к сокращению производства, дефициту яиц и к еще более значительному росту цен на них в дальнейшем.