При этом основной объем потребления РЗМ в мире — более 35% — приходится на производство редкоземельных магнитов, из которых потом, по определению Димухамедова, «делают все, что вращается, крутится, передвигается». По данным исследовательской группы «Инфомайн», Китай в 2024 году произвел 250 тыс. тонн магнитов системы неодим-железо-бор (NdFeB), обеспечив более 80% мирового потребления, — сейчас весь мир зависит от экспортных поставок этих компонентов из Поднебесной. Но если в США уже приступили к выпуску собственных неодимовых магнитов, то в России о необходимости локального производства говорят с 2014 года, однако завода до сих пор не существует даже в виде проекта.

Прямой импорт китайских редкоземельных магнитов в РФ в последние годы стабилизировался на уровне 700–1200 тонн. «Понятно, что в страну поступает существенно больше магнитов в составе электродвигателей и другой электротехники, но подсчитать их количество достаточно сложно», — сообщил на конференции Creon руководитель «Инфомайна» Игорь Петров.

Значение неодимовых магнитов для оборонной промышленности трудно переоценить. Их используют для производства систем наведения ракет, спутниковой связи. «Американский истребитель F-35 несет в себе 0,4 тонны РЗМ, в основном в виде магнитов», — говорит Петров. А сделанные на неодимовых магнитах беспилотники, по словам Димухамедова, «полностью изменили ландшафт ведения боевых действий»

Ни купить, ни произвести

Нельзя сказать, что в России своего производства нет совсем: с 1970-х годов в стране выпускаются самарий-кобальтовые магниты, используемые в основном в системах СВЧ-приборов военного и гражданского назначения. Изготавливают также литые магниты типа ЮНДК (сплав AlNiCo, алюминий-никель-кобальт) и FeCrCo (железо-хром-кобальт).

Но самые востребованные — неодимовые — делают лишь для нужд ветрогенерации, да и в этом случае из Китая завозят металлические заготовки спеченных магнитов, которые далее шлифуют, наносят защитное покрытие и намагничивают.

«Сейчас появился новый крупный сегмент применения неодимовых магнитов — электродвигатели для БПЛА. Но использование подобной схемы получения магнитов для них — с механической обработкой заготовок в РФ — приведет к увеличению их стоимости на 20–30 процентов по сравнению с поставкой готовой продукции из Китая», — рассказывает технический директор компании «Полимагнит СПб» Михаил Надеев.

Неодимовые магниты имеют маркировку от N35 до N52. В разных категориях изделий нужны магниты разных марок: они отличаются магнитной энергией, стойкостью к воздействию температуры и другими характеристиками. Скажем, N38H применяются для выпуска электродвигателей и электроусилителей руля для автомобиля, N35H — для электродвигателей бронетехники, N42H — для ветрогенераторов.

На сегодня, по данным «Полимагнит СПб», в России производится не более пяти тонн магнитов NdFeB на основе редкоземельных металлов из Китая. А N52H, используемые в электродвигателях беспилотников, в нашей стране не делает никто.

«Для изготовления магнитов марки N52H требуется очень чистое сырье с минимальным содержанием примесей. Необходимо также сложное специализированное технологическое и измерительное оборудование: вакуумная печь Strip Cast, водородная печь для охрупчивания, струйная мельница, аналитическое оборудование для измерения размеров частиц, содержания примесей в сплаве, магнитоизмерительные установки», — поясняет Надеев. В России такого оборудования нет, как нет и технологии производства, и необходимого количества металлического неодима и других РЗМ. Мало и квалифицированных специалистов для серийного выпуска продукции N52H.

Хуже того, у производителей БПЛА возникают проблемы при закупках этого товара за рубежом. «Буква “H” в названии определяет стойкость магнита к воздействию температуры. Но многие изготовители электродвигателей, самостоятельно заказывающие магниты N52H в Китае, на самом деле получают продукцию более низких марок. И дрон, у которого в двигателе оказался такой магнит, на стенде еще может что-то продемонстрировать, но при наличии груза летит 15 минут — и падает, часто из-за перегрева», — рассказывает Надеев.

«Полимагнит СПб» — часть группы AMT&C, которая разрабатывает и выпускает изделия на основе постоянных магнитов и электромагнитных систем. Компания провела собственную проверку пяти предприятий, закупавших N52H самостоятельно, и на каждом обнаружила несоответствие магнитов обозначенной марке.

В связи с этим Михаил Надеев предлагает закупщикам согласовывать с его компанией техзадания китайским поставщикам в части инженерных требований, процедур испытаний и протоколов по их результатам. Кроме того, эксперт убежден в необходимости контроля образцов на соответствие ТЗ. «Надо иметь возможность проверять поставляемые из Китая магниты по полному перечню параметров. Иначе в процессе эксплуатации характеристики моторов будут деградировать, а дроны — падать», — говорит он.

Свои предложения «Полимагнит СПб» изложил в письме в Министерство промышленности и торговли еще в декабре, однако реакции до сих пор не последовало.

Отсутствие в России магнитов марки N52H и выше является на сегодня одной из главных проблем в сегменте беспилотников. Особенно если учесть, что для БПЛА планируется производить до 10 млн электродвигателей ежегодно.

«Росатом» и переделы РЗМ

Разговоры о необходимости строительства собственного завода редкоземельных магнитов ведутся уже давно. Еще в 2014 году Минпромторг предложил государственную программу «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности», рассчитанную до 2020 года. Она включала в себя подпрограмму, касающуюся развития РЗМ, которая предполагала ввод новых мощностей по разделению РЗМ и выпуску редкоземельной продукции.

В 2020 году Минпромторг принял дорожную карту «Технологии новых материалов и веществ», которая отодвинула сроки запуска завода РЗМ-магнитов на 2023-й. Сейчас датой начала серийного выпуска «Росатом» называет уже 2028-й.

Крупнотоннажное производство магнитов мощностью 1000 тонн должно появиться в промышленном парке удмуртского Глазова. В феврале 2024 года «Росатом» подписал с Минпромторгом специальный инвестиционный контракт (СПИК), предполагающий государственную поддержку проекта.

Директор по развитию дивизиона «Росатом МеталлТех» Александр Сапегин рассказал «Моноклю», что пока идет стадия проектирования, «горячий пуск» намечен на 2027 год, а выход на полноценную мощность — на 2028-й. И хотя в прошлом году Китай ограничил трансфер своих редкоземельных технологий и оборудования, у госкорпорации, по словам эксперта, «есть представление, где взять и то и другое».

Изначально проект задумывался для снабжения магнитами своего парка ветрогенераторов. Подразделение «Росатом Возобновляемая энергия» уже построило в России девять ветровых электростанций суммарной мощностью 1 ГВт. «Ранее предполагалось, что ветроэнергетика будет потреблять 50 процентов магнитов, но сейчас мы понимаем, что не больше 10», — говорит Сапегин.

«Росатом» рассчитывает, что до 2030 года рынок робототехники увеличится в семь раз, прогнозирует восьмикратный рост производства дронов, увеличение выпуска энергосберегающих лифтов в два с половиной раза. Все это, по мнению госкорпорации, обеспечит объем потребления РЗ-магнитов на уровне 600 тонн в 2025 году и 2000 — к 2030-му. При этом «Полимагнит СПб» в своей презентации на конференции Creon оценил спрос гораздо скромнее. Специалисты компании полагают, что нынешняя потребность российского рынка в неодимовых магнитах составляет 400–500 тонн в год.

Разделяй и властвуй

Расхождения в оценках связаны с крайне неравномерным развитием редкоземельной отрасли в России. Сегодня сырье добывается на Ловозерском месторождении в Мурманской области, его руду перерабатывает Соликамский магниевый завод. Из полученных 2500 тонн концентрата половина экспортируется в Китай и на эстонский завод Silmet, где этот концентрат разделяется на отдельные элементы. Другую половину концентрата у СМЗ покупает подмосковная группа «Скайград» — пока единственное предприятие в стране, способное разделять концентрат и производить оксиды и другие соединения РЗМ.

Сейчас ситуация меняется. «Росатом» сообщил о намерении к 2028 году создать на СМЗ собственную линию для выделения редкоземельных металлов магнитной группы — неодима и празеодима. По плану, ее мощность составит 2500 тонн готовой продукции в год, инвестиции в проект — более 7 млрд рублей. Идея хорошая: в итоге появится полная технологическая цепочка — от добычи РЗМ-сырья до выпуска готовых магнитов.

Однако участники рынка сомневаются в ее оперативной реализации. По информации источника в отрасли, площадка под строительство магнитного завода в Глазове не подготовлена, контракт на поставку оборудования не подписан. «А еще потребуется привезти и запустить оборудование, пройти проверку в Ростехнадзоре, отрегулировать технические процессы, обучить персонал. 2028 год представляется чересчур оптимистичным прогнозом», — считает эксперт.

Производство отечественной высокотехнологичной продукции — главное условие для развития проектов в области редкоземельных металлов, без собственного производства которых под угрозой оказывается технологический суверенитет страны

Руководитель «Скайграда» Алексей Абрамов с недоумением смотрит на проект создания разделительного производства на СМЗ. Заявленный объем инвестиций ему представляется завышенным едва ли не втрое. Затраты на строительство завода по выпуску редкоземельных магнитов он, кстати, оценивает в 850 млн.

«За основу своего проекта на СМЗ “Росатом” собирается взять устаревшую советскую технологию 60-летней давности, еще и экономически неэффективную. Разделение одного килограмма концентрата там будет стоить десять долларов, тогда как по нашей технологии оно обойдется в пять», — говорит глава «Скайграда».

Высокая себестоимость, по мнению эксперта, потребует в дальнейшем государственных субсидий на компенсацию стоимости конечной продукции. Сейчас «Скайград» ведет переговоры с «Росатомом». «Мы готовы помочь им построить современный завод, несмотря на конкуренцию, тем более что наш завод работает в промышленном объеме уже шесть лет именно на концентрате СМЗ», — комментирует Алексей Абрамов.

«Отрасль не заканчивается на магнитах. Нам надо создавать собственное производство электродвигателей для автомобилей и квадрокоптеров, другую высокотехнологичную продукцию вплоть до конечных ТНП, чтоб не завозить редкоземы в составе других товаров из-за рубежа», — считает эксперт.

О необходимости локализации говорят все участники рынка. «Для того чтобы заявленные проекты могли “взлететь”, нужен собственный внутренний рынок. А для этого необходимы требования по локализации компонентов. Чтобы беспилотники у нас делались не в режиме отверточной сборки, а были полностью локализованными, выпускались катализаторы для нефтепереработки, а также гибриды», — рассуждает глава СМЗ Димухамедов.

Однако Игорь Петров предпосылок к развитию внутреннего рынка пока не видит. В ближайшие десять лет, по его мнению, Россия останется производителем, но отнюдь не потребителем РЗМ. Изменчивая ценовая конъюнктура развитию отрасли тоже не способствует. Согласно анализу «Инфомайна», динамика цен на РЗМ сменилась с положительной в 1970-е годы на отрицательную в последующие десятилетия. В 2024 году стоимость церия, лантана, иттрия, самария, европия составляла всего 2–7% от уровня 1963-го. Лидерами пока остаются диспрозий и тербий с неодимом.

«РЗМ — это не бизнес ни для кого, — объясняет Димухамедов. — Они нужны как компонент для производства высокотехнологичных изделий. Неприятная особенность заключается в том, что по миру их не так уж мало и добывать их не так уж сложно. Но в случае ужесточения санкций мы можем остаться без РЗМ вовсе. Это вопрос технологического суверенитета».