Нынешний план предусматривает индексацию газовых тарифов для промышленности на 10,3% в этом году, а далее ежегодно на 10,6, 9 и 7 соответственно до 2028-го.То есть цены на газ и так растут c ускорением к инфляции, но тут добавится дополнительно по 10%. И это бонус от менеджмента «Газпрома» для всей экономики России: начался пересмотр тарифного пирога естественных монополий.

Этот самый тарифный пирог — многолетний консенсус, который искали между отраслями последние пару десятилетий. Увеличение тарифов «Газпрома» для промышленных потребителей на 21% (два раза по 10%) приведет к резкому повышению цен на электроэнергию, снижению рентабельности газохимии, нефтехимии, металлургии, и так переживающей не лучшие годы, энергоемкого сельского хозяйства (сушилки, животноводство). Это также приведет к острому кризису ликвидности в сфере теплоснабжения, дополнительным расходам муниципальных бюджетов на обогрев больниц, школ, администраций, опережающему росту тарифов ЖКХ. А все это выльется в многолетнюю инфляцию: за промтариф «Газпрома» в конечном счете заплатят население и энергоемкий бизнес.

В прошлом году «Газпром» выручил от продажи газа в России 1,32 трлн рублей, реализовав 390 млрд кубометров. Больше трети этого объема ушло в электроэнергетику — крупнейший сектор потребления природного газа в стране. Еще треть — коммунальное хозяйство, нефтянка, агросектор, металлургия и газохимия. В случае новой опережающей индексации промтарифов они заплатят за газ дополнительные 200‒250 млрд рублей в год.

При этом уже в следующем году энергетики и коммунальщики переложат эти деньги в свои тарифы, промышленность и сельхозпроизводители ‒ в стоимость товаров на полке магазина. И мы вновь получим виток инфляции. Поиск нового оптимума и тарифного межотраслевого баланса может занять несколько лет. И все это время Банк России будет вынужден держать ключевую ставку повышенной, а бизнес — оплачивать не только высокие тарифы на энергию, но и проценты по кредитам.

Понятно, что для правительства и «Газпрома» потенциальное повышение промтарифа — вынужденная мера, которая продиктована финансовой ситуацией холдинга. Он, практически полностью потеряв европейский рынок газа, столкнулся с падением доходов. По итогам 2024 года компания продемонстрировала убыток по РСБУ, в размере более триллиона рублей. Считается, что именно РСБУ отражает деятельность «газового» ядра группы.

При этом общий долг компании в прошлом году составил 6,7 трлн рублей. Сумма немалая. А учитывая закрытые западные рынки капитала и ключевую ставку в России, такой долг начинает давить на деятельность монополии.

Кроме того, чтобы свести федеральный бюджет, в прошлом году «Газпром» обложили «нашлепкой» НДПИ в виде 50 млрд рублей ежемесячных платежей. «Нашлепка» была введена в конце 2022 года и должна была действовать с 1 января 2023-го по 31 декабря 2025-го. Однако осенью прошлого года ее отменили.

Дальше последовали поиски источников повышения внутренней эффективности «Газпрома»: наделало много шума сокращение центрального аппарата (но чем оно закончилось?). Начались распродажи непрофильных активов: санаториев, домов отдыха, поиски «утечек» капитала и т. д. Но финансового оздоровления монополии не произошло: компания «государствообразующая», и несколько санаториев на ее балансе не сильно влияют на финансово-экономическую деятельность: один процентный пункт ключевой ставки оказывает большее влияние на «Газпром», чем работа всех его санаториев и прочих непрофильных активов. А времени на действительно кардинальные шаги: сокращение штата, развитие новых рынков сбыта, газохимию — у компании нет. Впрочем, определяющий деятельность «Газпрома» механизм находится не только в тарифах и объемах сбыта, но и в уровне налогообложения: НДПИ, экспортные пошлины на газ занимают немалую долю в выручке компании. Их временное понижение могло бы стать действенным механизмом для оздоровления «Газпрома».

Но у Минфина предложение снизить налоговое бремя для «Газпрома», скорее всего, вызовет отторжение. У нас идет СВО: бюджету нужны деньги. Однако на деятельность монополии необходимо смотреть шире, нежели как на «дойную корову» для бюджета. Низкая цена энергоресурсов — залог низкой инфляции в стране. Это уже давно осознали в США. Дональд Трамп откровенно играет на понижение нефтяных и газовых цен. Низкая стоимость первичной энергии — залог низкой инфляции доллара даже при включенном печатном станке последние 15 лет. И с этой точки зрения индексация промтарифов «Газпрома» нам категорически противопоказана. Минфин больше потеряет на процентах по выпущенным облигациям госдолга, нежели получит от «Газпрома».

Десятилетие назад, в 2014 году, жестким решением президента был заморожен рост тарифов естественных монополий, в первую очередь РЖД и «Газпрома», а также «Россетей». Это сильно возмутило менеджмент госкомпаний. (Почитайте цитаты экс главы РЖД Владимира Якунина на досуге.) Но в результате инфляция в России резко пошла на убыль, компании начали искать внутренние резервы и нашли их. А экономика благодаря этому решению получила шанс на развитие перед СВО и пережила десятилетие санкционного противостояния с Западом. Опережающий рост тарифов для естественных монополий — это очень простое решение и для монополий, и для правительства. Но оно глубоко неверное и будет долго играть против всей экономики России.