Это тем более важно, что уроки интеграции Крыма в экономику «большой России» остро актуальны — теперь нам предстоит интегрировать новые регионы, соседние с Крымом: Приазовье (Херсонскую и Запорожскую области) и Донбасс (ДНР, ЛНР).

С низкого старта

Украина относилась к Крыму весьма иждивенчески — как к бездонному рекреационному ресурсу, где можно без затей, не претендуя на западный шик и комфорт, отдохнуть или прикупить «избушку» с прицелом на пенсию. Не было никаких целенаправленных усилий, инвестиций в развитие базовой инфраструктуры и санаторно-курортного комплекса или отраслей специализации местной промышленности, доставшихся в наследство от Советского Союза, от пищевой до приборо- и судостроения. Заброшенная, обветшалая провинция — эту эмоциональную характеристику вполне подтверждают бесстрастные статсводки.

На старте «российской десятилетки» по показателю валового регионального продукта на душу населения Крым и Севастополь занимали соответственно предпоследнее и последнее место из 85 субъектов федерации, располагая душевым ВРП в 25 и 19% среднероссийского уровня. Отставание от самого мощного региона Юга России — Краснодарского края — было чуть меньшим, но тоже изрядным: почти трехкратным для Республики Крым и четырехкратным для Севастополя.

В следующие восемь лет экономика полуострова росла быстрее страны в целом: абсолютный ВРП Севастополя в постоянных ценах увеличился более чем в полтора раза, Крыма — на треть, тогда как совокупный ВРП всех субъектов федерации вырос в реальном выражении всего на 12%, Кубани — на 18% (см. график 1). Удельный вес Крыма и Севастополя в суммарном ВРП регионов нашей страны увеличился с 0,4% в 2014 году до 0,7% в 2022-м. При этом доля населения двух субъектов федерации составляет 1,7%.

По итогам 2022 года Севастополь заметно поднялся в списке экономического развития регионов — с последнего на 13-е с конца (и 73-е с начала) место. Теперь он имеет душевой ВРП в 43% среднероссийского показателя, чуть опережая Ставрополь, но все еще сохраняя отставание в 1,8 раза от Кубани (см. график 2).

Прогресс Республики Крым менее впечатляющий: регион поднялся с 84-го места на 78-е. Теперь он опережает — с 36% среднероссийского душевого ВРП — все национальные республики Южного федерального округа (кроме Адыгеи) и Тыву.

Накопленный объем инвестиций в основной капитал за 2015‒2022 составил 1,19 трлн рублей для Крыма и 0,23 трлн рублей для Севастополя. В пересчете на душу населения объем инвестиций в основной капитал за указанный период составил 590 тыс. рублей для Крыма и 488,6 тыс. рублей для Севастополя. Это сопоставимо с показателем лидера ЮФО — Кубани (527 тыс. рублей), но заметно уступает среднероссийскому уровню (761 тыс. рублей).

Заметно подтягивание уровня доходов (душевой доход в Республике Крым превысил 60% среднероссийского уровня, в Севастополе он достиг уже 80% среднего по стране — см. график 3).

Наиболее показательны сопоставления по размеру номинальной зарплаты. В среднем за 2023 год она составила 46,8 тыс. рублей в Республике Крым и чуть выше, 47,7 тыс. рублей, в Севастополе. Это соответствует 64‒65% среднероссийской зарплаты (73,7 тыс. рублей).

По итогам 2023 года по среднему размеру начисленной заработной платы ближайшими соседями Севастополя и Крыма оказались Брянская (47,8 тыс.), Орловская (47,4 тыс.) и Костромская (45,8 тыс.) области, Ставропольский край (47,1 тыс.), Мордовия (46,2 тыс.) и Адыгея (45,9 тыс.). В целом, несмотря на предпринимаемые усилия по развитию Крыма и Севастополя, это нижняя часть общероссийского зарплатного «рейтинга». Заметно хуже (менее 40 тыс. рублей в месяц) показатели величины средней заработной платы только в республиках Северного Кавказа.

Конечно, и прошлые, и нынешние показатели экономики полуострова в денежном выражении неминуемо сильно недооценивают действительный размер хозяйства и уровень доходов из-за высокой доли теневой экономики Крыма, обслуживающей туристический поток (аренда жилья и авто, извоз, общепит и т. д.). Тем не менее даже официальные оценки ВРП и доходов населения свидетельствуют о бесспорном поступательном подтягивании уровня развития и благосостояния крымчан к среднероссийскому уровню. Хотя он, повторим, еще не достигнут, не говоря о регионах-лидерах Юга и тем более о нефтегазовых «северáх», возглавляющих рейтинг душевого ВРП, доходов и зарплат: с ними трудно тягаться даже Москве и Питеру.

Интересно посмотреть, как изменилась покупательная способность доходов жителей Крыма. Ведь полуостров перешел не только на российские зарплаты и пенсии, но и на российские цены, а уровень некоторых из них существенно превышал украинский. Выравнивание цен привело в первые годы после воссоединения к существенно более высокой инфляции на полуострове, чем в остальной России. С декабря 2013 года по декабрь 2016-го потребительские цены в Республике Крым выросли почти вдвое, тогда как в среднем по РФ только на треть. Тем не менее покупательная способность зарплаты в Крыму за 2014‒2016 годы выросла на четверть, в то время как в целом по России реальная зарплата сократилась за это время на 11%.

В целом за 2014‒2023 годы номинальная зарплата в Республике Крым выросла в 5,1 раза, а цены — в три раза, соответственно реальная зарплата увеличилась за «российское десятилетие» в 1,72 раза. В России в целом за это время реальная зарплата выросла только на 31% (см. график 4).

Весьма показательно, что принятая в первые месяцы после присоединения Крыма Федеральная целевая программа социально-экономического развития Крыма и Севастополя на период до 2025 года была в 2021 году прекращена досрочно, при этом было освоено лишь чуть более половины предусмотренных из федерального бюджета инвестиционных средств (724 из 1375 млрд рублей). С 2022 года федеральная поддержка переформатирована в госпрограмму, целью которой заявлено именно «преодоление экономического отставания Крыма и доведения качества жизни до среднероссийского уровня».

Но самой неотложной задачей после воссоединения Крыма с Россией стало не выравнивание, а прорыв тройной украинской блокады: бывшая «мачеха» свела к минимуму наземное транспортное сообщение с полуостровом и полностью отрубила поставки воды и энергии.

Энергетика

Крым — энергодефицитный регион. До конца 2015 года более 80% потребляемой на полуострове электроэнергии шло с Украины по четырем высоковольтным линиям (три по 330 кВ и одна 220 кВ). В ноябре 2015 года в результате подрыва опор ЛЭП украинской стороной поставки электроэнергии с севера в Крым прекратились.

Первоочередным путем решения проблемы стало сооружение энергомоста через Керченский пролив, который напрямую связал Крым с Единой энергосистемой России. Работы над проектом начались в апреле 2014 года, в декабре 2015-го заработала первая очередь энергомоста. К маю следующего года заработали все четыре нитки энергомоста, каждая по 200 МВт мощности. В 2020 году к ним добавилась нитка Ростовская АЭС — Симферополь мощностью 850 МВт. Основа энергомоста — кабели китайского производства, проложенные по дну Керченского пролива, а также сухопутные ЛЭП и подстанции.

Но экстренными решениями дело не ограничилось. Вторым шагом стало сооружение непосредственно на полуострове новых генерирующих мощностей. Были построены Балаклавская ТЭС в Севастополе (470 МВт), Таврическая ТЭС (470 МВт) и Сакская ТЭЦ (147,4 МВт, в том числе 120 МВт — собственно новые мощности после возвращения в состав России). Эффективная парогазовые установки запитываются сырьем с «материковой» России — из Краснодарского края подтянут еще и газопровод. В результате был достигнут семикратный рост собственной электрогенерации на полуострове (см. график 5).

Тем не менее почивать на лаврах рано. Во-первых, остается нерешенным вопрос с распределительными линиями. Воздушные линии электропередачи в Крыму были построены в основном еще в 40–60-х годах прошлого столетия, они работают в условиях предельных нагрузок. Износ многих линий составляет более 70%.

Кроме того, экономический рост, дополнительный спрос за счет возвращения в состав России Херсона и Приазовья, увеличивают потребности региона в электроэнергии. Так, по оценкам Системного оператора Единой энергетической системы, дефицит мощности в энергосистеме Юга России с учетом потребности новых регионов в ближайшие пять лет может достигнуть 860 МВт. Поэтому Системный оператор считает целесообразным построить еще порядка 600 МВт новых мощностей в Краснодарском крае и 340 МВт в Крыму.

В 1980-е годы в тогда еще советском Крыму было развернуто строительство Крымской АЭС в Щелкино на северо-восточном побережье полуострова в составе четырех энергоблоков ВВЭР-1000 с плановым сроком ввода первой очереди в 1989 году. Это могло бы полностью решить все энергетические проблемы региона. Однако в связи с паникой, накрывшей мир после чернобыльской катастрофы, строительство было остановлено, а в 2021 году, уже в российском Крыму, приступили к окончательному сносу недостроя. Сейчас планов создания здесь новых атомных мощностей, по крайней мере публично заявленных, нет.

Вода

Пресная вода в Крыму всегда была на вес золота. В советский период сюда был проложен 400-километровый канал от водохранилища Каховской ГЭС. До 80% всего объема воды, поступавшей по каналу, использовалось для нужд сельского хозяйства. Причем три четверти этого объема приходилось на влаголюбивый рис и промышленное прудовое рыбоводство. С огромными потерями воды при транспортировке по каналу толком не боролись: они служили источником наполнения грунтовых вод полуострова.

Через месяц после возвращения Крыма в состав России подача воды из Днепра на Крымский полуостров была перекрыта украинскими властями. Россия приступила к решению проблемы водной блокады с разных сторон. Прежде всего озаботились сокращением оросительного спроса — фактически пришлось отказаться от культивирования на полуострове риса. Озаботились поиском собственных водозаборов — водохранилищ на местных реках. Развернулось массовое бурение артезианских скважин и строительство водоводов от них. Но в 2020 году три водохранилища обмелели, и в ряде населенных пунктов водоснабжение пришлось ограничить.

С началом СВО подача воды в Северо-Крымский канал была восстановлена силами наших военных, с апреля 2022 года вода пошла на орошение сельхозземель в Крыму. В ноябре 2022-го построенные в рамках федеральной программы артезианские водозаборы были законсервированы.

Казалось, можно выдохнуть спокойно, но 6 июня 2023 года была взорвана плотина Каховской ГЭС и произошел неконтролируемый сброс воды в одноименном водохранилище, что привело к новому сокращению возможностей поступления в регион днепровского водного ресурса. Вероятно, придется вернуться к проработке вариантов водообеспечения полуострова путем строительства опреснительных установок.

В прошлом году была прорвана (но не снята!) и водная блокада ДНР. Украина после начала СВО перекрыла подачу воды в канал «Северский Донец-Донбасс», питавший водой Донецкую агломерацию. Россия ответила строительством водовода «Дон-Донбасс», ослабив дефицит воды (подробности этой операции см. в материале «Специальная водная операция» в №24 журнала «Эксперт» за 2023 год).

Транспортная инфраструктура

Проблема плохой связности Крыма с «внешним миром» оставалась острой вплоть до ввода в эксплуатацию Крымского моста.

Последний представляет собой фактически два параллельных мостовых перехода, железнодорожный и автомобильный, через Керченский пролив. Строительство моста началось в феврале 2016 года, автомобильная его часть была введена в эксплуатацию в 2018 году, железнодорожная — в 2019-м. Стоимость реализации проекта составила 227,9 млрд рублей.

По своим габаритам мост оказался одним из крупнейших в мире. Его протяженность составляет 19 км, ширина позволяет осуществлять движение по двум железнодорожным путям и четырем полосам автомобильной дороги. Подмостовой габарит в 35 м позволяет проходить по фарватеру под мостом всем судам, в принципе способным ходить в Азовском море.

Мост строился с большим запасом прочности, в расчете на способность выдерживать мощнейшие — до девяти баллов — землетрясения. Как показала практика, Крымский мост оказался довольно устойчив и к украинскому терроризму, неплохо проявив себя при терактах в октябре 2022 года и в июле 2023-го.

Работа Крымского моста позволила значительно оживить Крымскую железную дорогу. По данным самого предприятия, уже в 2021 году оно смогло выйти на объемы перевозки грузов в 3,6 млн тонн, а по итогам 2023-го приблизиться к 6 млн тонн. Росстат оценивает отправление грузов железнодорожным транспортом в Крыму в 1,5 млн тонн в 2015 году и 2,1 млн тонн в 2022-м.

Крымская железная дорога по итогам 2023 года также перевезла около 10 млн пассажиров, что является абсолютным рекордом.

Не осталась в стороне и автодорожная инфраструктура, которая с вводом Крымского моста получила прямое соединение с «большой землей». Флагманом развития этого сектора в Крыму стало строительство автодороги А-291 «Таврида». Автомагистраль протяженностью 250 км начала проектироваться параллельно с запуском работ по строительству Крымского моста, строительные работы начались в мае 2017 года. В 2018-м (синхронно с открытием автодорожной части моста) на трассе было открыто движение в двухполосном режиме, в 2020 году было открыто полноценное четырехполосное движение. Маршрут прохождения трассы связывает с Крымским мостом Феодосию, Симферополь и Севастополь.

Совокупная стоимость проекта оценивается в 150 млрд рублей. Расчетная нагрузка «Тавриды» — до 40 тыс. автомобилей в сутки. Это позволило разгрузить уличную сеть населенных пунктов от движения большегрузного и транзитного транспорта и сократить время в пути через Крымский полуостров до двух с половиной часов. Ранее на дорогу от Керчи до Севастополя у водителей уходил целый день.

Плотность автодорог с твердым покрытием по итогам 2022 года достигла в Крыму 492,8 км / кв. км. Это очень неплохой показатель. Он превышает, например, результат Краснодарского края (477,7 км / кв. км). А вот до лидеров Черноземья крымчанам пока далеко: Липецкая область может похвалиться плотностью автодорог в 564,4 км / кв. км, Белгородская — 744,4 км / кв. км.

Перезагрузка АПК: зерно вместо овощей и мяса

Экономические преобразования в Крыму и Севастополе после возвращения в состав России носили характер не просто органического роста ранее сложившегося там народнохозяйственного комплекса — менялась сама отраслевая структура экономики этих регионов.

С пуском полноценного автомобильного (в 2018 году) и железнодорожного (в 2019 году) движения по Крымскому мосту, а затем и транскрымской автомагистрали «Таврида» (в 2020 году) рынок полуострова полностью открылся для потока продовольственных и промышленных товаров производства «материковой» России. И для ряда производств конкуренция с сильными игроками из «большой России» оказалась весьма болезненной.

Очень непростую перестройку пережил крымский АПК. Макроцифры свидетельствуют о радикальном снижении роли сельского хозяйства в крымской экономике. Доля этой отрасли в структуре валовой добавленной стоимости сократилась с 21,9% в 2014 году до 7,8% в 2022-м. В Севастополе доля сельскохозяйственного производства за тот же период поджалась с 5 до 3,9%.

В животноводстве Республики Крым имело место значительное сокращение поголовья скота; самое глубокое, почти наполовину, по крупному рогатому скоту: со 158 до 89 тыс. голов. Производство яиц за период 2014‒2023 годов сократилось на 43% (до 314 млн штук), молока — на 33% (до 195 тыс. тонн), мяса скота и птицы в живом весе — на 29% (до 122 тыс. тонн, график 6).

По понятным причинам после перекрытия украинской стороной поставок днепровской воды через Северо-Крымский канал потеряло свое хозяйственное значение местное рисоводство. В 2013 году, до перекрытия поставок воды, в регионе было собрано 86,8 тыс. тонн риса, к 2015 году отрасль в силу дефицита воды полностью схлопнулась. В 2022-м, после освобождения Россией юга Херсонской области и деблокирования канала, была предпринята попытка возрождения крымского рисоводства, по итогам года был даже получен первый урожай в 36 тыс. тонн. Причем показатель урожайности (85,7 ц/га) значительно превышал как среднероссийский уровень (59,9 ц/га), так и показатель соседнего Краснодарского края (70 ц/га), традиционной нашей рисовой житницы.

Но уничтожение летом 2023 года украинской стороной плотины Каховской ГЭС, водохранилище которой служило источником питания канала, снова поставило перспективы отрасли под вопрос — по крайней мере, до окончательного разрешения проблем с доступом к днепровской воде.

При этом пострадали в первую очередь наиболее уязвимые малые производители. Так, если сельскохозяйственные организации в 2014‒2022 годах сократили производство скота и птицы всего на 9%, то в подсобных хозяйствах этот показатель обвалился на 44%. При общем снижении производства молока в Крыму в 2014‒2022 годах на 33% сельскохозяйственные организации даже увеличили объемы выпуска втрое, в то время как подсобные хозяйства населения (основа молочного производства региона на 2014 год) потеряли свыше половины исходного объема выпуска.

Дефицит воды сузил возможности развития местного овощеводства. Производство овощей (открытого и закрытого грунта) схлопнулось вдвое: с 414 тыс. тонн в 2014 году до 191 тыс. тонн в 2023-м. Еще более драматичным — пятикратным — было обрушение производства картофеля: с 388 тыс. тонн в 2014 году до 75 тыс. тонн в 2023-м.

На этом невеселом фоне Крым неожиданно сменил ключевую аграрную специализацию. Теперь его главной «фишкой» — как по валовому сбору, так и по посевным площадям — стало зерно, главным образом пшеница. Сбор зерновых и зернобобовых культур в регионе вырос с 0,97 млн тонн в 2014 году (в том числе 630 тыс. тонн пшеницы) до 2,04 млн тонн (1,35 млн тонн пшеницы) в 2023-м (см. график 7). Урожайность зерновых здесь за рассматриваемый период увеличилась в полтора раза (с 22,4 до 35,3 ц/га), превысив среднероссийский уровень (33,2 ц/га).

Вот какие оперативные данные сообщил в недавнем интервью ТАСС глава Республики Крым Сергей Аксенов: «С 2014 по 2023 год заложено более 8,8 тысячи гектаров новых молодых интенсивных садов. Общая площадь плодовых насаждений в республике сегодня превышает 15 тысяч гектаров, из которых более 10,7 тысячи — плодоносящие. По оперативной информации, валовой сбор плодов и ягод по итогам прошедшего года составит 197 тысяч тонн. Это почти в два раза больше, чем в 2014-м.

За десять лет благодаря государственной поддержке заложено порядка девяти тысяч гектаров новых молодых виноградников. Если в 2014 году наши аграрии заложили всего 250 гектаров, то в 2023 году — более двух тысяч гектаров. Валовой сбор винограда увеличен на 42 процента, урожайность — на 47 процентов. Например, за 2022 год собрано более 130 тысяч тонн при средней урожайности 80 центнеров с гектара».

Резко вырос в Крыму и Севастополе валовой сбор бахчевых культур — с 35 тыс. до 112 тыс. центнеров.

Надо подчеркнуть, что спад производства отдельных видов продовольственной продукции в основном не привел к пропорциональному сокращению их потребления на полуострове. Например, при спаде собственного животноводства душевое потребление мяса и мясопродуктов Крыму, как сообщает Росстат, с 2015 по 2022 год выросло с 69,9 до 77,1 кг в год. Потребление молочных продуктов незначительно сократилось (с 249,1 кг до 235,9 кг). Среднедушевое потребление яиц в Крыму с 2015 года подросло с 213 штук до 223.

Разгадка «секрета» — в кардинально увеличившемся завозе ряда категорий продуктов с «большой земли». По данным Росстата, с 2014 по 2022 год завоз мяса в Крым и Севастополь увеличился в 11,7 раза, готовых мясных консервов — в 18 раз, колбасных изделий — в 20 раз, сыров — в 22 раза.

Промышленность: новое виноделие

В составе России Крым стал регионом с более ярко выраженным промышленным лицом. Индустриальный выпуск в постоянных ценах за десять «российских» лет в Республике Крым почти удвоился, а в Севастополе вырос в 1,8 раза, тогда как в целом по стране промышленное производство выросло за 2014-2023 гг. всего на 18% (см. график 8).

Доля обрабатывающей промышленности в структуре валовой добавленной стоимости Крыма увеличилась с 4,7% в 2014 году до 9,0% в 2023-м. А вот в Севастополе вес обработки снизился — с 7,4 до 5,4% ВРП. В среднем по России доля обрабатывающей промышленности в ВВП по итогам 2022 года составила 16,3%.

В структуре промышленного производства при этом происходили радикальные отраслевые сдвиги. В 2014 году по объему отгруженной продукции обрабатывающей промышленности Крыма (в стоимостном измерении) ведущую роль играла пищевая промышленность (62,2%). В 2022 году ее доля снизилась до 44,1%.

Для Севастополя снижение значения пищевой промышленности было еще более радикальным: 71,2% отгруженной продукции обрабатывающей промышленности в 2014 году и только 35,9% (почти вдвое меньше) — в 2022-м.

В то же время возросла роль машиностроительных отраслей экономики — транспортного машиностроения, электротехники и электроники. В Крыму его доля в структуре обрабатывающей промышленности за период 2014‒2022 годов увеличилась с 10 до 14,8%, в Севастополе — с 10,4 до 23,5%.

Снижение роли пищевой промышленности региона объясняется указанными выше причинами — вытеснением местного производства привозной продукцией агропромышленных холдингов из «большой России». Между тем возрастает — в том числе в общероссийском масштабе — значение «профильных» крымских отраслей пищевой промышленности, таких как виноделие. За десять российских лет эта традиционная крымская отрасль пережила второе рождение.

Например, можно отметить компанию «Массандра». Сейчас это всемирно известный производитель марочных полусладких, крепленых, десертных, ликерных вин на собственной сырьевой базе. Компания выпускает 38 марок марочного вина. В ее структуру входит головной завод «Массандра» в Ялте и восемь филиалов с производственными мощностями и виноградниками площадью более 4000 га («Ливадия», «Гурзуф», «Таврида», «Алушта», «Малореченское», «Приветное», «Морское», «Судак») в прибрежной полосе от Алупки до Судака. Мощность предприятия по переработке винограда составляет 28,2 тыс. тонн в сезон, мощность по линиям розлива — 1185,7 тыс. дал/год, мощность головного предприятия — 802 тыс. дал/год.

Среди других знаковых производителей Крыма можно указать завод шампанских вин «Новый Свет» мощностью свыше 2 млн бутылок в год (172,5 тыс. дал/год), комплекс «Солнечная долина» (вина с защищенным географическим наименованием «Крым», мощность по линиям розлива 19,8 тыс. дал/год), «Коктебель» (марочные, столовые, крепкие и десертные вина, коньяки), Инкерманский завод марочных вин.

Помимо возрождения старых, проверенных временем крымских винно-коньячных брендов в регионе заработали десятки небольших частных винодельческих компаний, в том числе полного цикла — от выращивания винограда до разлива, выдержки и маркетинга готовой продукции, продвижения авторских брендов.

Приборостроение и химпром

В машиностроении вне судостроительной отрасли (о последней читайте «Возрождение судостроения Крыма») можно отметить ряд приборостроительных компаний. Общероссийскую известность благодаря своему основателю и бывшему владельцу, одному из героев «русской весны» Алексею Чалому приобрела компания «Таврида Электрик», производящая вакуумное оборудование и специальную номенклатуру промышленной электротехники. Помимо этой фирмы отрасль представлена на полуострове такими компаниями, как «Фиолент», Севастопольский приборостроительный завод «Парус», электромашиностроительный завод «Фирма СЭЛМА», «Пневматика», Симферопольский машиностроительный завод «Прогресс», НПО «Симферопольский механический завод», Симферопольский электротехнический завод, Феодосийский оптический завод и ряд других.

Флагманом химической промышленности Крыма является крупный Крымский содовый завод (производство соли, соды, извести, средств бытовой химии), работающий на базе ресурсов Сиваша — соленого озера на севере Крыма.

На севере полуострова в приграничном Армянске расположен также производственный комплекс «Крымский титан» — крупнейший производитель диоксида титана на территории Восточной Европы (совокупная мощность — до 80 тыс. тонн титановой продукции в год). После возвращения Крыма в состав России предприятие столкнулось со сложностями с доступом к сырью, вплоть до приостановки работы, поскольку традиционно ориентировалось на ильменитовые руды Житомирской и Днепропетровской областей Украины. Однако весной 2022 года Башкирская содовая компания решением правительства России взяла на себя технологическую и финансовую поддержку крымского гиганта. Удалось перезапустить производство, опираясь на иные источники сырья, а также начать программу модернизации, которая должна увеличить производственное мощности до 120 тыс. тонн, что практически полностью закрыло бы текущие потребности России (в 2021 году 70% диоксида титана закупалось Россией в недружественных странах).

Правда, выпуск диоксида титана — производство крайне водоемкое. Ранее комплекс в Армянске опирался на воды Северо-Крымского канала, забирая до 50 тыс. кубометров технической воды в сутки. Теперь амбициозные планы Башкирской содовой компании упираются в комплексное решение водной проблемы в регионе — опреснение морской воды (такой проект рассматривался до начала СВО), восстановление подачи воды из Днепра или же увеличение использования оборотной воды региона.

Туризм: российский рекорд и военная заминка

Период пребывания в составе России для Крыма и Севастополя обернулся ростом значения туристической отрасли. Статистика убедительно опровергает и миф о катастрофическом упадке крымской туристической отрасли после потери украинских туристов. По данным Росстата, количество ночевок в коллективных средствах размещения Крыма за период с 2014 по 2021 год увеличилось в 2,1 раза, до 17,7 млн единиц. В Севастополе соответствующий показатель вырос пятикратно (!) — до 984 тыс. единиц. Для сравнения: в среднем по России за тот же период этот показатель увеличился в 1,8 раза.

Последующая специальная военная операция внесла некоторые коррективы (в силу ухудшения туристической доступности региона с закрытием воздушного пространства). Однако показатель числа ночевок все равно остается намного выше (на 49%) уровня 2014 года. Особенно хорошо выглядят показатели Севастополя — но это, по всей видимости, является следствием довольно значимой военной составляющей в экономике и населении города, ставшего с началом СВО важным военно-транспортным узлом.

В целом анализ долгосрочной динамики туристического потока в Крым показывает, что в конце 1980-х годов число посетивших Крым туристов достигало 8,3 млн человек, после чего в составе Украины последовал резкий обвал (до 4 млн человек в 1996 году), сменившийся постепенным возвращением турпотока (4,5 млн человек в 2000 году, 5,9 млн в 2013-м). В 2014 году геополитические преобразования и последовавший за ними разворот туристических потоков привел к сокращению туристического потока в Крым до 3,8 млн человек. Но уже с 2014 года начался его бурный рост, достигший исторического максимума, по оценке региональных властей, в 2021 году — 9,5 млн человек. Специальная военная операция привела к спаду турпотока — до 6,5 млн в 2022 году и далее до 5,2 млн человек в 2023-м (см. график 9).

С 2014 года в Крыму было открыто 60 новых санаторно-курортных и гостиничных организаций, проведена модернизация 509 объектов размещения. Среди крупнейших отрытых комплексов можно отметить отель премиум-класса Mriya Resort & Spa, семейный парк DreamWood, первый четырехзвездочный отель на западном берегу Крыма Ribera Resort & Spa, кемпинг «Оленевка Village» на 1000 мест с современной пляжной инфраструктурой в Черноморском районе, первый в России Винный парк, научно-развлекательный центр («отель — космический корабль») «Страж империи» в Алуште.

Начиная с 2015 года количество благоустроенных пляжей на полуострове, где работают спасатели, почти удвоилось — с 230 до 446. В основном они расположены в районе Алушты, Евпатории, Ялты.

Крымские уроки

Из десятилетней истории реинтеграции Крыма и Севастополя в Россию можно (и нужно) вынести опыт, который предстоит использовать при полноценном включении в пространство страны формально уже принятых в ее состав четырех «континентальных» регионов Новороссии — Донецкой и Луганской народных республик, Запорожской и Херсонской областей.

Потребуются колоссальные управленческие усилия, кадровые усиления и инвестиционные ресурсы, чтобы наладить нормальную повседневную жизнь людей в новых регионах, а затем начать преодолевать отставание в доходах и возможностях от более благополучных частей страны.

И быстрого взлета «подопечных» ждать не следует: сотни миллиардов рублей федеральных инвестиций, вложенных в технологическую и социальную инфраструктуру Крыма, пока лишь приблизили уровень развития экономики полуострова и доходы крымчан к среднероссийскому уровню, до уровня регионов-лидеров Юга России, например Краснодарского края, еще далеко.

Экономика Крыма продолжает сильно зависеть от притока внешних ресурсов. И дело не только в том, что собственные доходы местного бюджета покрывают лишь четверть расходов республики, а в том, что ее хозяйственный комплекс остается неинтегрированным — он неспособен пока индуцировать рост выпуска и доходов за счет собственных внутренних драйверов.

Впрочем, эта задача не решена — и, рискнем предположить, даже не поставлена — в отношении других российских регионов, которые мы брались «подтягивать» раньше Крыма, например Дальнего Востока.

Американскому писателю Сэмюэлю Клеменсу (Марку Твену) приписывают фразу: «Покупайте землю — ее больше не производят». Это тем более верно, когда речь идет о плодородных землях у теплых морей.

Еще один крымский урок состоит в том, что полноценная интеграция новых регионов в состав России будет означать выстраивание новых народнохозяйственных связей: транспортных, торговых и технологических. Эти связи с высокой вероятностью не будут совпадать с теми, что некогда формировали хозяйственный профиль соответствующих территорий.

Это значит, неизбежно придется менять под новые условия ранее сложившиеся топологии железнодорожных, автодорожных, электрических, газопроводных сетей. Очевидно, полноценная реинтеграция новых регионов приведет к кардинальным сдвигам в географии размещения и отраслевой структуре производительных сил, в соответствии с новой ролью в общероссийском разделении труда. Будут проигравшие отрасли, чье существование в каком-то регионе станет неуместным. Но будут и выигравшие, которые станут локомотивами роста.

Игра стоит земли — ведь ее больше не производят.