Общество, загнанное в ловушку бесконечного потребления, уже давно пытается изобрести способ из нее выбраться. Но еще не было периода в отечественной истории, чтобы каждый из них не воспринимался как чудачество пресыщенных материальными благами людей. Сто лет назад так и не успевшие разрастись до хоть сколько-нибудь массовых масштабов ростки материального благополучия были выжжены огнем социалистической революции. Он воспламенился на аскетизме революционеров и стал органичной частью идеи массового самопожертвования во имя светлого будущего. Со временем он болезненно трансформировался в систему иерархичного потребления: чем выше положение в обществе, тем больше возможностей. Деньги в рамках советской системы обеспечения насущных человеческих потребностей не имели решающего значения. Для абсолютного большинства советских граждан simple living (простая жизнь) была вынужденной — даже при всем желании другие варианты были слишком труднодостижимы. Концепция долговременного использования вещей вошла в плоть и кровь советских людей. Обладание вещами было и притягательным, и стыдным, граничащим с предательством идеалов той самой революции, с которой все началось.
Долгожданная эпоха товарного изобилия пришла в Россию слишком внезапно. Люди, много лет вырабатывавшие стратегию выживания в условиях тотального дефицита, вдруг оказались в новой реальности, в которой обладание теми или иными вещами стало главным способом подчеркнуть собственную уникальность. Люди получили возможность почти бесконечного расширения жилого пространства и умножения количества вещей, его наполняющих. Едва ли не обязательный элемент жизненного пространства живущих напоказ селебрити — гардероб, в котором аккуратно развешаны многочисленные наряды и расставлено еще большее количество пар обуви. Именно они сегодня транслируют идеал потребления — когда у тебя денег больше, чем времени на то, чтобы их потратить и тем более на использование тех вещей, которые были куплены под влиянием сиюминутного порыва.
Беда пришла откуда не ждали. В современном мире безудержное потребление становится естественным, как дыхание, и даже отсутствие заработка не может его остановить. Банк, который готов выдать потребительский кредит, всегда рядом. Он всегда готов помочь немедленно «осуществить мечту».
Simple living — это все-таки движение сопротивления. Люди чуть ли не с корнем вырывают себя из матрицы потребительского общества. Они неосознанно приходят к советским практикам максимально бережливого обращения с вещами, направленным на то, чтобы вещь полностью выработала заложенный в ней ресурс. В рамках концепции simple living люди стараются не покупать ничего лишнего, магазины, которые сами по себе являются потребительскими ловушками, без лишней необходимости лучше не посещать. Период пандемии заставил большую часть человечества осознать simple living как нечто имеющее к нему самое непосредственное отношение. Ему пришлось принять этот образ жизни как вынужденную меру. Но пружина, движущая экономикой потребления, всего лишь сжалась. И человечество всего лишь ждет, когда пандемия окончательно освободит от тисков, чтобы все было как прежде — тогда пружина разожмется, заставляя покупать с новой силой. Причем не просто покупать, а делать спонтанные покупки, которые совершаются по принципу: пришел, увидел, купил.
