Действительно неприятное событие для российской экономики сейчас происходит не на Западе. Здесь как раз все рутинно, предсказуемо, и, говоря в терминологии Нассима Талеба, отсюда даже стоит ждать «белых лебедей». «Черный лебедь» притаился на Востоке.
Сырьевые рынки лихорадит. Цветные металлы, сталь, нефть, продовольствие — все это резко подешевело в последние месяцы. Основная причина внезапно прервавшегося сырьевого ралли — резкое торможение китайской экономики. Во втором квартале 2022 года прирост ВВП Китая составил символические 0,4% — это худший результат с 2020 года, когда страна первой в мире ввела жесточайший национальный коронавирусный локдаун.
Китай — единственная из крупных экономик мира, которая продолжает иезуитскую практику закрытия городов на локдаун из-за пандемии. Так, по данным Capital Economics, 41 город, на который приходится 32% ВВП Китая, в настоящее время переживает вспышки — это самое большое число с апреля. Кроме того, в этом году южные регионы Китая подверглись небывалой засухе. В результате реки обмелели, генерация электроэнергии на ГЭС резко упала. Стране, как и в прошлом году, пришлось ввести ограничения на потребление электроэнергии. Да, локальные проблемы, каждая из которых по отдельности решаема и неспособна нанести большого вреда, но все вместе они расшатывают экономику и создают предпосылки для более крупного, структурного кризиса в КНР.
Сейчас основная проблема Китая — посыпавшийся рынок недвижимости, важнейший сегмент экономики. С учетом сферы обслуживания недвижимости этот сектор составляет около 30% ВВП страны.
Именно недвижимость — локомотив роста Китая последние два десятилетия. Буквально из ниоткуда за поколение возникли сотни городов с дорогами, метро, ТЭЦ, сетями, аэропортами. Между городами протянулись автомобильные дороги и железнодорожные магистрали. Все это «тащило» металлургию, деревообработку, химию, машиностроение.
Цены на недвижимость в Китае снижаются уже 11 месяцев кряду. Предложение на рынке достигло 2,4 трлн долларов, в стране пустуют от 65 до 70 млн уже построенных квартир. Для понимания масштабов навеса: в этих квартирах спокойно разместится все население России. Однако рядовые китайцы предпочитают повременить и не берут новые ипотечные кредиты на покупку жилья. Для поддержания спроса власти страны уже ввели более 70 различных стимулирующих мер, снимая различные ограничения и понижая минимальные взносы на покупку квартиры. Но все больше экономистов и экспертов сходятся во мнении, что вряд ли стимулы решат проблему.
Старая модель роста исчерпала себя. В Китае произошло насыщение рынка: количество квадратных метров на душу населения в самой густонаселенной стране мира уже сопоставимо с Францией или Германией. Но доходы граждан КНР заметно отстают от стран Запада. Поэтому дальше экстенсивно расти рынку жилой недвижимости просто некуда.
Кризис рынка недвижимости был триггером для глубоких финансовых передряг, растянувшихся на несколько лет, в Испании, Великобритании, Италии и США. Но особенно болезненно такой кризис пережила Япония в конце 1980-х. Из того кризиса, тянущегося уже четвертое десятилетие, страна не вышла до сих пор. У нынешнего Китая и Японии тех лет есть очень много общего: оконченная урбанизация, стареющее население, перегруженная долгами экономика, в том числе с признаками ипотечного пузыря.
Официальная цифра общего суммарного долга всех предприятий и граждан Китая составляет 36,4 трлн долларов. Это 260% китайского ВВП, который равен 14 трлн долларов. Еще 70% ВВП — государственный долг. Итого суммарный долг по экономике КНР — порядка 330% ВВП. Огромная цифра, сопоставимая по масштабам закредитованности только с США и Японией. Обслуживать такую долговую махину можно либо только по околонулевым ставкам, либо при очень динамично растущей экономике, когда рост доходов (зарплат, налогов, прибыли) ежегодно опережает стоимость банковского процента.
Очевидно, что задача КПК на ближайшие месяцы — разыскать новые сегменты, которые будут тащить экономику вверх, и стимулировать их развитие. Иначе китайский кризис недвижимости может затянуться на десятилетия, по японскому сценарию.
Состояние экономики Китая крайне важно для сырьевых рынков, а значит, для экономики России. И здесь даже не вопрос спроса: реальные отрасли экономики Китая все равно будут нуждаться в российском угле, газе, нефти и продовольствии, вне зависимости от финансовых передряг. Однако Китай, как крупнейший на планете импортер нефти, СПГ, угля и массы других сырьевых товаров, определяет уровень цен на них. Растущий спрос — это один уровень цен, стагнирующий — совсем другой.
Например, спрос на тот же природный газ со стороны КНР оказывает на этот рынок не меньшее влияние, чем истеричный европейский. По прогнозам Bloomberg, в КНР пиковый спрос на СПГ в ноябре окажется заметно ниже пика прошлого и позапрошлого года. Если не вмешается погодный фактор, это грозит вылиться в перенаправление законтрактованных Китаем объемов СПГ в Европу. Аналогии можно провести и по другим товарам — саудовской нефти, индонезийскому углю и т. д.
Для России как крупнейшего поставщика энергоносителей в мире состояние экономики Китая в условиях эмбарго на ресурсы играет первостепенное значение. Нефть и газ — кормильцы бюджета, их цена определяет не только его дефицит или профицит, но и курс рубля, а значит, уровень жизни в России, размер реальных инвестиций в экономике, а те, в свою очередь, — темпы экономического роста. Чихающий Китай, пожалуй, самая большая угроза макроэкономической стабильности нашей страны.
