Тридцать шестая встреча профильных министров стран нефтяного клуба ОПЕК+ 30 ноября была проигнорирована рынком. Несмотря на объявленные сокращения добычи в размере 2,2 млн баррелей в день (мбд), нефтяные котировки, приподнявшись на сутки, затем дрейфовали вниз, обосновавшись к концу прошлой недели в районе пятимесячного минимума: 8 декабря Brent стоил чуть дороже 75 долларов за баррель.
Оппортунизм цен, в принципе, объясним. Во-первых, квоты добычи на 2024 год были зафиксированы на предыдущей встрече министров нефтяного клуба в июне текущего года и претерпели сейчас лишь выборочные технические уточнения для Нигерии, Анголы и Конго. Таким образом, речь шла не об урезании квот, а о новых добровольных ограничениях ряда стран — участниц альянса.
Но и эти урезания были презентованы публике — и это во-вторых — немного лукавым образом. В итоговую цифру были включены старые обязательства Саудовской Аравии в размере 1 мбд, принятые ею в июне на период до конца 2023 года. Теперь королевство решило их продлить на первый квартал будущего года.
Самоограничения России скалькулированы в размере 0,5 мбд, но не от текущего уровня, а от уровня мая‒июня 2023 года, который в рамках предыдущих добровольных обязательств уже был сокращен на 300 тыс. баррелей в день (тбд). Таким образом, мы согласились лишь дополнительно ужаться на 200 тбд и продлили свое обязательство на первый квартал будущего года. Да еще и с изящными оговорками: наши обязательства распространяются не на добычу, а на экспорт, причем мы согласились дополнительно ограничить экспортные поставки не нефти, а нефтепродуктов. После восстановления в полном объеме демпфера поставки последних на внутренний рынок вновь обрели маржинальность, так что творческие находки российских представителей в клубе ОПЕК+ являют собой пример удачной экономической дипломатии.
Итак, если очистить итоговую цифру коммюнике ОПЕК от всех лукавств, то она съежится до 696 тбд новых добровольных ограничений добычи нефти, которые наложила на себя все та же шестерка инициативников, которая присоединилась к КСА и России 2 апреля текущего года: это четверка стран — членов ОПЕК (Ирак, ОАЭ, Кувейт, Алжир) и два нефтедобытчика из не-ОПЕК (Казахстан и Оман).
Даже если эти самоограничения будут реализованы полностью, их недостаточно, чтобы снять с рынка навес избыточного предложения, формирующийся сочетанием более слабой в сравнении с прогнозами динамикой спроса во втором крупнейшем потребителе нефти в мире — Китае, с одной стороны, и интенсивным ростом добычи и экспорта стран, не входящих в картель, прежде всего США, Ирака, Ирана и Бразилии, — с другой. Американцы упрочивают свое лидерство в мировой нефтедобыче: в ноябре они довели ее уровень до рекордных 13,24 мбд, а экспортные поставки США приближаются к 6 мбд.
Забудьте о консенсусе
Дело усугубляется явным раздраем внутри расширенного картеля. Взвалив на себя львиную долю бремени ограничений добычи в октябре 2022-го, а также в апреле и июне 2023 года, лидеры ОПЕК+, Саудовская Аравия и Россия, рассчитывали, что в этот раз инициатива будет поддержана другими входящими в клуб нефтедобытчиками. Но не тут-то было. ОАЭ не только не снижают, но наращивает добычу, и на предыдущей министерской встрече ОПЕК+ 4 июня добились увеличения своей квоты на 7%, до 3,2 мбд.
Это вызывает раздражение у других участников, особенно у африканских стран, которые крайне болезненно воспринимают урезание своих квот. Настолько, что ангольский министр нефти Диамантино Азеведо со своим коллегой из Габона в июне покинули Вену, не дожидаясь окончания саммита. И это несмотря на то, что есть подозрения, что Ангола, Нигерия и Конго не выбирают согласованные квоты, так что урезанные в июне квоты этих стран лишь приблизили их к фактическим уровням добычи.
Согласно просочившимся в западную прессу утечкам, грозился бойкотировать министерскую встречу анголец и в этот раз. Похоже, именно из-за внутренних трений в клубе саммит был сдвинут на четыре дня, а затем и вовсе перенесен из Вены в виртуальный формат видеоконференции.
Бодрый старт
А начиналась история расширения нефтяного картеля весьма воодушевляюще. Присоединение к ОПЕК одиннадцати нефтедобывающих государств в декабре 2016 года (в 2017-м одна из них, Экваториальная Гвинея, вошла в саму организацию ОПЕК, а еще через два и три года соответственно ее покинули Катар и Эквадор) во главе с Россией резко увеличило рыночную мощь нефтяного клуба. В 2017 году картелю удалось, по оценкам Oxford Energy Insight, за счет координированного сокращения добычи обеспечить от 10 до 15 долларов за баррель превышения рыночных цен над равновесными — балансирующими спрос и предложение.
Двухлетний период глубокого падения нефтяных котировок остался в прошлом. Важно отметить, что за всю историю существования ОПЕК и их механизма квотирования добычи соглашение о сокращении добычи 2017 года — первое, которое выполнено на 100%, как по объемам, так и по срокам исполнения обязательств (подробнее см. «Цены на нефть: новые правила игры?», «Эксперт» № 27 за 2018 год).
Неожиданный помощник
Если бы решения ОПЕК+ ограничились перечисленными выше, то стоило констатировать если не кризис, то явную пробуксовку в работе нефтяного клуба. Однако мировые СМИ оставили на периферии своего внимания важный фрагмент официального сообщения по итогам 36-й министерской встречи: «Участники встречи приветствовали Алешандри Силвейра де Оливейра, министра горнодобывающей промышленности и энергетики Федеративной Республики Бразилия, которая присоединится к Хартии сотрудничества ОПЕК+ с января 2024 года».
Присоединение Бразилии к механизму координации мониторинга, добычи и экспорта нефти ОПЕК+, безусловно, главный позитивный итог министерского саммита расширенного нефтяного клуба 30 ноября. Бразилия добывает сегодня более 160 млн тонн в год (порядка 3,5 мбд), что дает ей уверенный пропуск в десятку крупнейших нефтедобытчиков планеты. Бразилия добывает нефти вдвое больше, чем Казахстан, и больше, чем «несговорчивые африканцы» (Ангола, Нигерия, Конго) вместе взятые. Если оставить за скобками членов клуба ОПЕК+, не участвующих в механизмах координации добычи (Иран, Венесуэла, Ливия плюс откровенно игнорирующий свой потолок по квоте Ирак), то Бразилия станет четвертым крупнейшим по добыче, а значит, и по договорной силе участником Хартии сотрудничества ОПЕК+ (Charter of Cooperation, CoC) после России, Саудовской Аравии и ОАЭ.
Учитывая, что в планах Бразилии был агрессивный рост национальной нефтедобычи до 5 мбд уже к 2030 году (за последние 12 месяцев добыча выросла на 17%!), вовлечение страны в механизм координации было жизненно важно для ОПЕК+. Ведь его лидеры с момента старта фазы агрессивных самоограничений добычи осенью 2022 года существенно поступились своей рыночной долей ради поддержания приемлемых цен.
Доля России в глобальной добыче скорректировалась до уровня чуть ниже 13% (здесь и далее оценки Rystad Energy), а вот саудовцы поджались очень резко: за последние 14 месяцев их рыночная доля съежилась с 13,7% чуть более чем до 11%. Съежившиеся доли самоограниченцев занимают Штаты: рыночная доля США в глобальной нефтедобыче достигла уже 16%. И ладно бы, если эта жертва привела к устойчиво растущему тренду цен на нефть. Но нет: сегодняшние нефтяные котировки (75 долл./барр.) существенно ниже отметки 96 долл./барр. на 5 сентября прошлого года, когда расширенный картель начал цикл согласованных ограничений. И это при том, что цена, балансирующая саудовский бюджет, оценивается сегодня в 86 долл./барр.
Для российской казны нормальный диапазон нефтяных цен сегодня существенно ниже. Хотя действующая с 2023 года модель бюджетного правила подразумевает не конкретную цену отсечения нефти, а базовый объем нефтегазовых доходов (8 трлн рублей в месяц), но калькулируется этот объем исходя из добычи 9‒10 мбд и цене нефти Urals в диапазоне 60‒75 долл./барр. Таким образом, с точки зрения состояния федерального бюджета текущий уровень цен нас вполне устраивает.
Понятно, что ОПЕК+ просто так не сдастся. В прошлый понедельник, всего через три дня после саммита, саудовский министр энергетики принц Абдель Азиз бен Салман заявил, что коалиция из 23 стран может продлить действие ограничительных мер за пределы первого квартала будущего года. На следующий день это мнение поддержал вице-премьер России Александр Новак. Совершенно очевидно, что нефтяной вопрос был в числе главных тем обсуждения в ходе переговоров президента России Владимира Путина с руководителями ОАЭ и Саудовской Аравии 6 декабря и президентом Ирана Эбрахимом Раиси 7 декабря.
Организация стран — экспортеров нефти (ОПЕК) существует с 1960 года, объединяет 13 участников: Саудовская Аравия, Иран, Ирак, Кувейт, ОАЭ, Алжир, Ливия, Нигерия, Ангола, Габон, Экваториальная Гвинея, Конго и Венесуэла. В декабре 2016 года ряд стран-нефтедобытчиков на фоне падения цен на нефть объединились с нефтяным картелем в новый альянс ОПЕК+. На сегодня в ОПЕК+ (не считая сам ОПЕК) входят десять государств: Россия, Казахстан, Азербайджан, Бахрейн, Оман, Бруней, Малайзия, Мексика, Судан и Южный Судан.
